Предложение, от которого не отказываются…

Ли Чангминг, наверное, должен был стать первым, с кем следовало поговорить в связи со смертью Гальперина, однако Алла предпочла другой порядок. Лечащий врач покойного адвоката, как и предполагалось, оказался китайцем. До разговора с ним она навела справки и выяснила, что у доктора нет российского гражданства, но все формальности его пребывания на территории иностранного государства соблюдены: он имел и вид на жительство, и разрешение на работу, которое выхлопотал лично заведующий ТОН.

— Не может быть! — воскликнул Ли Чангминг, услышав от Аллы версию об эвтаназии. — Ни один врач, ни одна медсестра в отделении не пошли бы на такое!

Для китайского подданного доктор разговаривал по-русски чисто и грамотно, но с акцентом, выражавшимся в смягчении гласных и проглатывании некоторых согласных. Со слов главврача ей представлялось, что Ли Чангминг — полуграмотный иностранец, способный напортачить с лечением просто потому, что плохо знает язык.

— Как давно вы работаете здесь, доктор? — поинтересовалась Алла.

— Четвертый год.

— И уже так хорошо изучили своих коллег? В смысле, вы так уверены…

— Да как же иначе? — перебил мужчина, разводя руками. — Это ведь судебное… подсудное дело, так?

— Совершенно верно.

— Мы медики, мы клятву давали — «не навреди»! И потом, у нас же не хоспис, понимаете? И не раковое отделение. Мы оказываем помощь по своему профилю, а уж кто чем мучается… Как бы мы ни жалели пациента, взять на себя такую ответственность никто бы уважился!

— Не отважился, — машинально поправила Алла. — А если не из жалости?

— То есть за деньги? — уточнил Ли Чангминг.

— У медсестер и санитарок зарплата маленькая, да и врачи — люди не богатые…

— Это того не стоит!

— Зря вы так, ведь Гальперин был состоятельным человеком!

— Я что-то не пойму, вы меня обвиняете?

— Боже упаси!

— Ну спасибо…

— С кем из персонала, помимо вас, общался Гальперин?

— Да он всем успел нервы напортить… попортить.

— Прошу вас быть точным.

— Все медсестры имели с ним дело. Но лучше всего с Гальпериным поладила Алина Руденко. Хорошая девочка. Очень добрая.

— Добрая, говорите?

— Если вы имеете в виду…

— Я ничего не имею в виду, доктор, — прервала его Алла. — Я лишь пытаюсь составить как можно более полное представление о положении дел.

— Алина не смогла бы убить человека — даже ради его бого… благополучия! — тем не менее добавил Ли Чангминг. — Она не такая!

— Хорошо, давайте оставим медсестру в покое, поговорим о посетителях Гальперина. Кто его навещал?

— Родственники, наверное, коллеги… Лично я знаю только его жену, Инну. Лучше вам поговорить с Алиной, ведь она чаще других общалась с больным.

— Я обязательно с ней поговорю. А как вы стали лечащим врачом Гальперина — вас зав отделением назначил, или вы принимали его по «Скорой» во время дежурства?

— Мне передал его Севан Мейроян.

— Это обычная практика — передавать друг другу пациентов?

— Так решил Владимир Всеволодович. Почему вы задаете мне эти вопросы? Меня здесь не было в ночь смерти Гальперина, а если вы хотите узнать что-то о моих коллегах, поговорите с заведующим отделением: он знает о нас больше, чем мы сами о себе знаем!

Алла сделала очередную пометку в блокноте и отпустила Ли Чангминга. Алину Руденко ей пришлось дожидаться около часа, поэтому она решила не терять времени и поболтать с медсестрой, которая, судя по всему, не слишком утруждала себя работой. Кажется, ее звали Татьяной.

— Да он тут всем крови попортил, этот ваш Гальперин! — скривилась девушка. Алла редко проникалась антипатией к людям на основании первого впечатления. Как сказал классик, «люди хуже, чем они хотят казаться, и лучше, чем они кажутся». Однако в случае этой сестрички все казалось ясным с первого взгляда: Лагутина работать не любит, пациентов презирает, начальство не уважает и ко всему миру относится так, словно он ей должен. Однако она настолько ненавидит всех вокруг, что может стать полезной тому, кто не прочь узнать подноготную ее коллег.

— В самом деле? — округлила глаза Алла в ответ на реплику Татьяны, делая вид, что не замечает ее оценивающего взгляда. Будучи высокой и худой, девушка в душе презирала собеседницу, видя лишний жир, отложившийся на ее боках, но в данный момент Алла решила не обращать на это внимание. — Что, такой крутой нрав у него?

— Еще какой! — закивала Татьяна, почуяв возможность выделиться на фоне других. В конце концов, ее допрашивает целый следователь из СК, а это значит, что она — важная персона. — Всем тут хвосты крутил, народ только утираться успевал!

— И Князев?

— Не, он — нет. Да они, наверное, и виделись-то всего пару раз… А вот Ли он гнобил, как умел!

— Неужели?

— Смотрел как на насекомое.

— Вы тоже ухаживали за Гальпериным? — удивилась Алла. — Вы все знаете о его отношениях с персоналом!

— Ну, в основном со слов других, — нехотя призналась медсестра. — За адвокатом ходила Руденко. С другой стороны, мы в одном отделении работаем, поэтому и платные палаты — тоже под нашей ответственностью. Недавно вот Ольке от него здорово досталось.

— Малинкиной?

— Ага.

— Что произошло?