Предложенные пути к свободе (ЛП)

Диктатура большинства, присущая большим государствам, вредна ещё тем, что в очень многих вопросах заинтересовано или разбирается лишь небольшое количество людей, которые всё равно имеют не больше голоса, чем прочие. Когда нет особого интереса к проблеме, люди уязвимы для посторонних измышлений, что выливается в противление самостийности зависимых групп вроде нацменьшинств. Из этих соображений крайне опасно предоставлять населению право решать от имени его части, что географически, что классово, что как-нибудь ещё обособленной. Лучше всего эту опасность предупреждает самоуправление каждой важной части населения во всех вопросах, затрагивающих интересы этой части больше, чем они затрагивают интересы остального населения. Правительство особой части населения, избранное членами этой части, будет намного ближе к своему электорату, намного лучше сознавать групповые интересы, нежели далёкий парламент, только по названию являющийся представительным. Самая исконная идея синдикалистов (принятая и развитая гильдеистами) заключается в самоуправлении работников отраслей народного хозяйства по вопросам, касающимся их внутренних дел. Если применить эту стратегию к прочим группам с очевидно специфическими интересами, то думаю, что можно значительно преодолеть пороки демократии.

Как мы видели, гильдеисты предлагают немножко другое, гильдейское самоуправление, подрывающее государственную власть и помогающее сохранить личную свободу. По их предложениям, наряду с территориальными выборами (по современнному образцу) в парламент как в орган потребителей нужно предусмотреть выборы в Конгресс нацгильдий — наследник нынешнего конгресса тред-юнионов, составленный из представителей нацгильдий и отстаивающий интересы общества производителей.

Этот проект ослабления государства заманчиво изложил Дж. Коул:

«Как теперь государство принимает

Закон о фабриках

или

Закон об угольных шахтах,

так и Конгресс нацгильдий в будущем будет принимать подобные законы, которые будут исполняться с такой же необходимостью, с какой действует исполнительная власть государства».

Он защищает эту систему её ограждением личной свободы:

«Основным поводом сохранения в демократическом обществе производственной и политической форм социальной организации мне представляется единственно расчленение излишней власти, которая прибрана к рукам промышленным капитализмом, в надежде на завоевание индивидуальной свободы».

Действительно ли от Коуловых проектов надо ждать обещанных результатов? Думаю, ясно, что в этом отношении будет хоть какое-то продвижение. Улучшить представительную власть можно только лишь сближением депутата с закреплёнными в его законопроектах проблемами, и это наверняка будет возможно при передаче вопросов производства на усмотрение конгрессу нацгильдий. Но если несмотря на предосторожности Нацгильдконгресс достигнет всемогущества, не ограничиваемого усилиями отдельных гильдий, то, боюсь, можно ожидать возрождения государственной тирании. Многие профсоюзные руководители, когда начинали влиять на политику государства, сразу закосневали и стиранивались; утрачивали связь с теми, кто их избрал; склонялись к сотрудничеству с действующей властью. Формальное назначение на должность только катализирует этот процесс. В сущности, если не по-видимому, начинается объединение с парламентским составом. Несмотря на мелкие разногласия, уместные в отношениях между конкурирующими торгашами и не нарушающие целостности капиталистического строя, воцаряется согласие между главарями двух классов. Согласие за счёт индивидуальной свободы, ради которой все избирались.

Нигде не видно методы, позволяющей власти охранять личную свободу и представлять общество в целом, будь то общество производителей или общество потребителей, или оба сразу. Единственным выходом в достаточную свободу (который всё равно не подходит малочисленным меньшинствам) остаётся сплочение граждан в группы по специфичным интересам, ограждение самостоятельности в своих делах, готовность противостоять вторжению извне при помощи стачек, умение поддерживать справедливую в глазах многих людей борьбу (вооружённую или психологическую) против организованных сил государства. Будь подобный метод эффективным, и люди были бы хорошо организованы, массы уважали бы свободу, а покорность государству — что теоретическая, что деятельная — полностью бы исчезла. Имелся бы риск беспорядков, однако он не так страшен по сравнению с застоем, неизбежным при централизации и всемогуществе власти.

Теперь можно подвести некоторые политологические итоги.