предмеТЫ обожаниЯ

— Ах, папà, я не готова!

Нет кавалера у меня.

— Что ж, даю тогда я слово,

Коль не найдётся он в три дня.

То выйдешь ты за богатея.

— Но как же я найду любовь?

— Сейчас расчёт куда важнее!

— Ах, стынет в жилах кровь!

Мне страшно нелюбимой быть,

Терпеть потом измены.

И я сама хочу любить,

Не быть предметом мены…

— Ты на балах была, смеялась,

Кокетничала до светла.

— Но я ведь… я там развлекалась,

И с ними я совсем одна.

Ведь им нужна лишь только малость,

Чтоб я богатая была.

— То есть нет совсем того,

Кто б достойным был, любил?

Тогда я выдам за того,

Кто бы сам богатым был!

— Нет! Постой! Я соглашаюсь,

Кое-кто меня пленил…

— Что ж, тогда дня три осталось

Иль я решаю всё один.

***

Осталась Лизонька одна и думает: «О, боже!

Не знаю я, кто б за меня пошёл в мужья. Как сложно!»

Зовёт она свою подружку, по совместительству вдову.

Анну, девку-хохотушку, разбогатевшую ханжу.

Ума, красы хоть не имея, Аннушка была мечтой

Каждого, кто победнее, кто даже не был холостой!

Пришла она с мужчиной, что был в неё влюблен,

Сильвестр был махиной, но был слегка дурён.

Сказала та: «Ты не мешай, вот денежки, давай гуляй!»

Сильвестр нехотя ушёл. Уселись девоньки за стол,

Не слыша мысли и молву, спела песню та свою.

Ария Анны.

Меццо-сопрано.

Когда я молодой была в 15 эдак лет,

Я любила очень сильно танцевать балет.

А ещё любила отдыхать и кушать,

И никого никогда нисколечко не слушать.

Я любила отдыхать и кушать,

И никого никогда нисколечко не слушать.

Когда я стала взрослой, (пошло уж восемь лет)

Доктор выписал загадочный рецепт.

«Ешь поменьше душенька и начни учиться,

Чтобы с головой своей хотя бы подружиться!»

«Ешь поменьше душенька и начни учиться,

Чтобы с головой своей хотя бы подружиться!»

И я с ним не согласна, пожалуй, на все сто…

Но, душенька моя! ЭТО ЕЩЁ ЧТО!

На балу вчера обсуждали моду,

Платья новые опять скупили сходу!

На балу вчера обсуждали моду,

Платья новые опять скупили сходу!

Когда я овдовела, то было меньше года,

Тогда была вот не то слово мода.

А я, пожалуй, хочу чуть-чуть покушать,

И никого никогда нисколечко слушать,

А я, пожалуй, хочу чуть-чуть покушать,

И никого никогда нисколечко слушать!

Лиза все послушала и в ответ сказала:

«Анночка, долго я тебя здесь не видала,

А, кстати, милая моя, как с твоей работой?»

— С чем? Ай, точно, я кончила с заботой.

«Почему ж? Ты разве не хотела шить?»

— Милая моя, Сильвестру надо жить!

Всё, что я не шью ему, всегда не по размеру,

Эх, придётся мне забыть про свою карьеру.

Тут Лиза рассказала ей о своём несчастье.

И подруженька её, поддержав отчасти,

Рассказала, что есть, мол, какой-то там обряд,

Можно вызвать ведьму. Поможет, говорят.

Лиза вдруг решила всё же попытаться,

Чтобы было чем ей вечером заняться.

ГЛАВА 2

Читает Анна, что будет им нужно:

Доска для гадания, чтоб в помещении душно.

Свеча без огня, слова для заклятия,

Везде темнота. А кого звать, без понятия.

Решали беспечно, имя чьё прозвучит,

Решили, конечно. У Кадитты проси!

Древняя ведьма, царица любви,

Она может всё, только лишь позови.

Вот дамы сидят. Везде темнота,

Куда-то глядят. На столе же доска.

Тьма страхи наводит, свеча не горит…

Рукой Лиза водит и вдруг говорит:

«Ах, тьмы здесь царица, дрожу вся теперь.

Должна появиться, приди же, sorcière!» ⁴

Огонь разгорелся, тут Анна кричит.

Глаз Лизы всмотрелся: у окна гостья стоит.

Она необычно темна, не пуглива,

Тиха её поступь, велик её стан.

Синее пламя её осветило,

Вокруг неё странный, зловещий туман.

Вдруг поплыла, не касаясь земли,

Ведьма Кадитта и на Лизу глядит,

Глаза её смотрят, черны, как угли,

Зло посмеявшись, ведьма ей говорит:

«Что пожелаешь, коль к тьме ты взываешь?

Ты ведьм не страшишься ив жертвы годишься.

Ах, дева, зачем тебе меня звать?

Что ты, прекрасная, хочешь узнать?»

Без страха, сомнений ей Лиза твердит:

«Ты знаешь, Кадитат, выбор мой не велик,

Отец мой грозит, что наследства лишит,

Коль не найдётся жених. Ах, старик!

Хочу я веселья, свободы вдвойне,

И сделать самой, кого хочется мне!»

Тут ведьма задумалась, молча стоит.

Глаз её зоркий хитрее горит:

«Скажи мне, зачем тебе эти страсти?

Ты расплатишься, и эта сумма лишит

Совсем ни богатств, ни славы, ни власти,

Или другое вас, дев, не страшит?»

«Коль ты сама была девой, поймёшь,

А коль же нет, то навеки уйдёшь.