Предначертанный

— Не надо чай. Слушай, я дома посижу сегодня, ладно? Нехорошо себя чувствую.

— Конечно. Я передам куратору, что тебе нездоровится.

Я сползла со стула и медленно пошла в свою комнату. Взглянула на букет черных роз, стоящий на комоде. Розы увяли. Еще бодро цветущие вчера, почему-то они умерли сегодня утром. Резко и без объяснимой причины.

Я захлопнула дверь и накрылась одеялом с головой.

Андрея больше нет… его нет… Тупая боль разрывала сознание пополам. Казалось, от моего сердца не осталось ничего – только черные осколки, посыпанные пеплом выгоревшей дотла души.

Глава 19.

Ночь. Глубокая, тихая. В морге ледяной холод и тоже тишина. Тела повсюду. Некоторых готовят к торжественной процессии, другие уже в костюмах и дожидаются выдачи близким.

Тело хирурга Ладомирского забирать было некому. Никто не знал, есть ли у него родственники. Да и обгорел он так, что хоронить его планировалось в закрытом гробу. Патологоанатом с жалостью взглянул на накрытое простыней тело и позвал санитаров.

— Хороший человек был этот детский хирург, — скорбно вздохнул один из санитаров. — Все для детей делал, а забрать его некому.

— Переложим в гроб. Все равно хоронить в закрытом будут. Пусть уже покоится с миром, я не стану его вскрывать.

Патологоанатом открыл шкаф и достал оттуда присланный коллегами хирурга из  московской больницы дорогостоящий костюм. Осторожно, чтобы не задеть обгоревшие ткани, втроем они надели костюм на покойника. Переложили тело в гроб и прикрыли крышкой.

— Ну, все. Завтра в обед заберут. Пометьте, чтобы не открывали крышку, — оттирая пот со лба, перекрестился патологоанатом. — Жаль, за него и помолиться некому.

— Да как же некому? — возмутился один из санитаров. — Неужели родители детей, которых он вылечил, не помолятся?

— Как знать…

Патологоанатом снял перчатки.

— Все, домой пора. И так задержались сегодня, — скомандовал он.

Дважды санитаров просить было не надо. Никому не хотелось торчать в морге ночью.

Скоро шаги работников стихли, и в холодном зале воцарилась тишина.

Сквозь стену просочилась темная тень. Заскользила по холодному полу и заползла под крышку.

 Спустя несколько минут крышка гроба осторожно отодвинулась. Детский хирург Ладомирский сел в гробу и осмотрел свои руки. Ожоги затягивались на глазах. Кожа вновь приобретала нужный оттенок. Ткани наливались, возвращая телу прежний, здоровый вид.

Надев на ноги туфли, которые сердобольные коллеги-врачи прикупили для того, чтобы отправить его в последний путь, он поморщился. Обувь жала безбожно.

Зазвонил сотовый телефон, который тоже уложили в гроб.

«Для чего люди кладут покойникам телефоны?» — удивленно приподнял бровь Ладомирский.

На особой частоте появилась Рая.

— Андрей, мы ждем. Где ты вообще?

— В морге. Где еще может быть усопший хирург? — передернул плечами он.

— Что за шутки?! Тебе что, сложно просто переместиться? Для чего весь этот цирк?!

— Не истери, Рая. В человеческом мире нельзя исчезнуть просто так, безответственно оставив свои обязанности. А у меня их слишком много.

— Нечего было в человеческом мире корни пускать! — зло фыркнула сестра. — Через час прибудет Оракул! Надеюсь, ты не опоздаешь на встречу!

И исчезла из его телефона.

Ладомирский выбрался из гроба. Задвинул крышку обратно и зажал пальцами гвозди.

Размашистым почерком написал записку: «Не открывать!», поставил печать от патологоанатома, которую обнаружил на маленьком столике, и положил записку на крышку гроба. Поправил галстук. Пора в путь. Несколько часов в морге его утомили.

Глава 20.

В клане Ладомиров уже сутки царил жуткий хаос. Ждали наследника, но он задерживался. Обвинение, выдвинутое кланом Оракулов, никак не улучшало ситуацию. Вампир, жаждущий крови, был убит на месте насыщения, в ночном клубе в самом центре Бухареста. Он был убит братом Раи, и теперь оставшаяся без поддержки владыки вампирша не находила себе места от волнения.

Оракулы – сильный клан. У них нет законов, ограничивающих нападения на людей. Оракулы живут на исконно родной территории вампиров –  под Бухарестом. Они питаются кровью людей, которых держат в подвалах годами, приковывая цепями к стене и подкармливая. Лишенные воли с помощью вампирской магии люди превращаются в безмолвных зомби-доноров. Оракулы – настоящие хищники, и на их территории действует только один закон – о ненападении на себе подобных. Какого черта Андрей нарушил закон чужой территории?

Завибрировал воздух, и черное сердце Раи застучало в висках. Прибыл сам Оракул. Его надлежало принять, а Андрей так и не появился.

С яростью сжав кулаки, вампирша заторопилась в тронный зал, где всегда принимали высокопоставленных гостей.

Оракул стоял у узкого готического окна, любуясь мерцающим в сумерках прудом и садом. Он был высоким и тощим. Светлые, будто выжженные на солнце волосы выделялись белым пятном на фоне мрачного готического интерьера русского замка. Безупречный черный костюм сидел очень ладно, начищенные до блеска туфли из черной кожи сверкали. Оракулу не требовалась охрана. Если бы он захотел, то мог в одно мгновение разрушить целый город.