Предначертано судьбой (СИ)

— Ас-тарг, что Вы скажете в своё оправдание.

— Я не собираюсь оправдываться. Скажу только, что сожалею о случившемся. Я не ожидал, что дочь семьи Ин-Тарин окажется столь недальновидной, — сказал дед. Сожалеет, надо же, но этого мало.

Сила во мне бурлила, искала выход, просила отпустить. Не сейчас, чуть позже.

Мысленно успокаивал себя.

— Я не вижу искреннего раскаяния на ваших лицах. Вам всем досадно от того, что не прошло вам это даром. Я умею признавать свои ошибки и исправлять их. Вам достался слишком мягкий тарг. Вы думали я не подниму шумиху из-за илларии? Ошибаетесь, — обвёл их всех взглядом и выпустил силу. Она обрушилась на них стальной стеной. Все, кроме деда, лежали на полу и бились в судорогах. Дедушка схватился за кресло и пытался противостоять мне, как ты ошибаешься дед, я сильнее тебя. У него потекла из носа кровь, рухнуло последнее сопротивление и некогда сильнейший тарг валяется у моих ног. Я долго терпел выходки деда и меня вовсе не радует видеть его валяющимся в ногах. Мое уважение к себе, он воспринял за слабость. Получив удовлетворение от вида их дергающихся тел, я призвал силу назад, меня самого ждёт сильнейший откат потом, но это потом.

— Вы мое терпение и желание мира в клане посчитали за слабость. Я пошёл на поводу у собственного деда, посчитав, что нереанка лучше подойдёт на роль супруги тарга. Не хотел распрей среди моего народа. Я жестко ошибся и сам исправлю всё.

— За то, что подвергли жизнь илларии тарга опасности, за смерть ещё не родившегося ребёнка клана Ан-Нарат, все мужчины, присутствовавшие на суде и исполнявшие наказание, приговариваются к двенадцати ударам хлыстом без защитного экрана.

— Судья и его помощник снимаются с должности и лишаются права в дальнейшем работать в этой сфере

— Шакан Ин-Тарин, отец моей супруги, после получения плетей лишается титула и род Ин-Тарин более не будет входить в высшие круги и отныне будет носить имя Тарин, — виновные хотели что-то возразить.

— Попытка оспорить или оправдаться удвоит наказание.

Этого хватило, все затихли.

— Инлария Талия, я подаю прошение служителям Великого о расторжении брака с тобой и лишить тебя возможности заключить последующий брак с представителем высшего общества. Ты показала себя недостойной носить звание нерианки старшей крови. Также тебе предстоит получить шесть ударов хлыстом.

— Нет, ты не посмеешь, — ужаснулась она.

— Ещё как посмею. Ты же не считала десять ударов чём-то ужасным. Я тебя даже пощадил. Ты получишь шесть ударов, которые нанесла Амире.

— Совет не допустит этого, — начал было отец Талии, остановил его взмахом руки.

— Суд над вами идёт в режиме реального времени в сети по всей Нереи. Совет в данный момент со мной на связи и поддерживает меня, — сказал раскрывая галоэкран. С экрана с осуждением смотрели члены совета и произносили: «Подтверждаем, подтверждаем.»

— Ас-тарг Энтамир Ан-Нарат, ты изгоняешься из дворца и лишаешься права носить имя Ан-Нарат до тех пор, пока не докажешь, что не являешься угрозой для благополучия семьи и клана. Часть доходов от казны перестанут поступать на твои счета. Также ты не имеешь права жить в имениях семьи. В твоём распоряжение остаётся, приобретённый тобой лично, охотничий домик на северной части материка, — с каждым сказанным словом дед терял цвет лица, но ничем не выдал своих чувств.

После оглашения приговора, охрана отвела всех для проведения приговора в исполнение. Возмущённые крики Талии были ещё долго слышны. Раньше я никогда не назначил бы такое наказание женщине, но Талия на себе должна почувствовать всё, что чувствовала Амира. Может после у неё появится хоть капля раскаяния.

Лишь на минутку дед ослабил самоконтроль, и я увидел удивление и неверие в то, что смогу с ним так поступить. Прости дед, но ты сам напросился. Долгое время подрывал мой авторитет, что мои люди посчитали возможным переступить через меня. Ты никак не хотел понять, что я давно уже вырос и чья-либо указка мне не нужна.

Амира

С трудом размыкаю веки. Я лежу в постели, тело болит, как будто меня долго и старательно били. Хотя, почему как будто. Меня и вправду били.

Последнее, что я помню перед потерей сознания, это сводящаяся с ума, боль. Событие последних дней обрывками становились на места.

Я помню боль, голос Эмистира, бегущего со мной во дворец, раздавая на ходу приказы. Тинар и ещё несколько человек периодически всплывают перед моими глазами. Сейчас такой боли не ощущала. Слышу голоса людей, но не могу разобрать что говорят. Хочу позвать кого-нибудь, дать знать, что очнулась. Не получается.

— Ммма-ма, — выдыхаю с трудом.

— Амира, родная, маленькая, ты слышишь меня? Как ты Амира? Это я, твой Тамир, — слышу я когда-то родной, а теперь ненавистный голос.

Не хочу его видеть! Не хочу, чтобы он прикасался ко мне! Ненавижу!!! Хочу закричать, но не получается.

— Амира, не слышно. Не напрягайся пока, потом скажешь.

Уйди, не хочу! Нет!

— Ненавижу тебя!!! — Потратила я на два слова последние силы.