Предназначенье

Вот так и бывает: живешь — не живешь,
А годы уходят, друзья умирают,
И вдруг убедишься, что мир непохож
На прежний, и сердце твое догорает.

Вначале черта горизонта резка —

Прямая черта между жизнью и смертью,
А нынче так низко плывут облака,
И в этом, быть может, судьбы милосердье.

Тот возраст, который с собою принес

Утраты, прощанья, — наверное, он-то
И застил туманом непролитых слез
Прямую и резкую грань горизонта.

Так много любимых покинуло свет,

Но с ними беседуешь ты, как бывало,
Совсем забывая, что их уже нет…
Черта горизонта в тумане пропала.

Тем проще, тем легче ее перейти, —

Там эти же рощи и озими эти ж…
Ты просто ее не заметишь в пути,
В беседе с ушедшим — ее не заметишь.

1957

«Не за то ли, что только гроза…»

Не за то ли, что только гроза
Нам на мир открывает глаза,
И пред нами, хорош или плох,
Предстает он, застигнут врасплох,
Озарен то вверху, то внизу, —
Не за это ль мы любим грозу?

Что при свете дневном разберешь,

Примиряющем с правдою ложь?
Безучастный равно ко всему,
Он легко переходит во тьму.

Что увидишь во мраке ночном?

Он смешал, одурманенный сном,
Все, что живо, и все, что мертво,
Он не видит себя самого.

Но случится лишь ветру начать

Вековые деревья качать, —
Встрепенется, очнется листва,
Зашумит: я жива, я жива!
Редкий дождь пробежит вперебой
По траве, от зарниц голубой,

В чаще туч острие топора

Полыхнет белизной серебра,
Громыхающий рухнет удар
С поднебесья в глухой крутояр,
Взвоет ветер на все голоса,
Раскачаются шумно леса…

Не затем ли мы жаждем грозы,

Что гроза повторяет азы
Неоглядной свободы, и гром
Бескорыстным гремит серебром,
И, прозрачной прохладой дыша,
Оживает, мужает душа…

[1957]

Сон на рассвете