Предназначение

Старейшина откинул полог шатра и вышел. Солнце уже клонилось к горизонту. Он и она молчали. Они молча сели в подъехавшее за ними такси, молча поднялись в свой номер в отеле.

Не переодеваясь, Она вышла на балкон и села в кресло. Он принес ей в высоком стакане апельсиновый сок. Себе взял два стакана – один большой с водой, второй поменьше – положил в него лед и налил виски до краев. Они сидели на балконе, смотрели на уходящее за горизонт солнце, и медленно пили свои напитки.

Когда стемнело и стало прохладно, Он спросил у нее:

– Мне идти к портье и пытаться поменять билеты на ближайший рейс?

Она встала, подошла к нему и села на колени, обняла его и положила голову на его грудь:

– Да, на самый ближайший! Я очень хочу увидеть нашу дочь, я страшно соскучилась!

Путь домой не занял много времени. Уже к вечеру следующего дня они ввалились в свою квартиру и, бросив чемоданы нераспакованными, упали на диван и уснули, прижавшись друг к другу.

Их разбудили радостные крики и смех их дочери.

– Мам, пап! Наконец-то напутешествовались! Что интересное привезли? Где это интересное? В этом чемодане?

Не переставая щебетать, пытаясь как можно быстрее поделиться с ними всеми своими новостями, узнать все их новости, дочь ловкими движениями открыла чемодан, где сверху лежал хиджаб.

Схватив его, она обмотала его вокруг своей головы, побежала к зеркалу и стала крутиться вправо, влево.

– Ух ты, я как настоящая Шахерезада. Мам, подари мне его! У нас скоро будет корпоратив – так я буду Шахерезадой из тысячи и одной ночи, только шелковые шаровары себе сошью и куплю туфли с загнутыми вверх носами!!!

Подбежав снова к чемодану, она вытащила потертый кожаный мешочек на шнурке.

– Ой, какая прелесть! Ему же тысяча лет, никак не меньше! Там должно лежать древнее сокровище! Сейчас посмотрим…

– Стой, не открывай!!! – в один голос вскрикнули Он и Она. Перед их взором моментально пронеслось, что сейчас вывалится из мешочка мочка человеческого уха и это приведет в ужас их дочь.

Но было поздно. Дочь в мгновение ока развязала шнурок, открыла мешочек, перевернула его подставила под него свою маленькую ладонь… Из мешочка высыпалось несколько песчинок и облачко пыли.

Столетия, прошедшие с тех времен, сделали свое дело. Все превратилось в прах!!!

Глава 9. ЭПИЛОГ.

Солнце садилось за край пустыни. Еще не много, и сумерки, короткие пустынные сумерки, превратятся в темную ночь.

Огонь догорал перед шатром. Он не подбрасывал а него новые дрова. Пусть догорает. Свет он него не будет мешать.

Старейшина открыл коробку со своими сигарами. Здесь были разные, кубинские, мексиканские, бразильские. Друзья присылали ему изредка, зная его слабость к хорошему табаку. По одной из каждой посылки он складывал в эту коробку, коробку на особенный случай. Сегодня и есть такой особенный случай. Он взял толстую кубинскую сигару, скрученную из целого листа табака. Понюхал, закрыл глаза от удовольствия, рука сама потянулась к специальному ножу для подрезки сигар. Он отдернул руку, словно очнулся. Сигары хороши на берегу моря, или с бутылкой коньяка или рома. Только не виски, виски он не любил.

Взял сигару, вытащил из-за пояса свой походный кривой нож и тут же на деревянной крышке коробки мелко-мелко порубил сигару в мелкий табак. В дальнем углу шатра он взял почерневший от времени старый медный кальян, налили туда воду, промыл и еще раз налил. Продул трубки. Осторожно, чтобы не одна крупинка не упала, всыпал в кальян приготовленный из сигары табак. Осмотрелся еще раз в шатре, ничего не забыл? Нет, все взял. Коврик, кальян, кувшин с водой.

Вышел из шатра и задернул полог. Постелили коврик у догорающего костра. Взял несколько угольков и положил их в кальян на табак. Попробовал затянуться. Дым вначале был едким. Прокашлявшись и продув кальян еще 2-3 раза, он почувствовал приятный вкус крепкого табака на языке. Он поставил кальян так, чтобы удобно было полулежать на коврике. Кальян не мешал и не надо было тянуться за его трубкой. Он хотел, чтобы ничто не могло помешать его мыслям. Плеснув водой из кувшина на догорающий костер, он окончательно загасил угли. Темнота окружила его. И только небо, бесконечное небо и бесчисленные звезды на небе светили ему.

Неторопливо покуривая кальян, он смотрел в бесконечность Млечного Пути. И, казалось, мысли не рождаются в голове, а приходят откуда-то извне, из звездной бесконечности: