Предназначение

     И она тотчас же успокоилась. Наверное, так и действовало предназначение. Забота и ласка успокаивали, дарили приют. И никакого отчаянного желания слиться с его венами, протиснуться в тело и стать единым целым. Или это до поры – до времени?..

    «Если бы только мне опять не мерещилось всякое…» – подумалось Иве, пока они медленно вышагивали под высокими деревьями.

Солнце клонилось к закату, местами озаряло вершины рыжим светом. Завораживающая картина. Точно, как и тем весенним днём, во время их второго прибытия в «Медвежий Луг». Ива вышла к устью ручья, прямо к талым водам. Замерла у шаткого обрыва. Осмотрелась, затаив дыхание. Горный воздух, величественные вершины и дремучий лес. Там она впервые увидела дикого медведя, в ту же секунду испытав жгучую боль в запястье. Шрам стал огненно-алым всего лишь на мгновение, ведь спустя несколько секунд вновь замерцал и обратился в золотистый отблеск на свету. Боль ушла. Пропало и животное.

     Всего лишь смутное видение? Возможно. Вот только, на протяжении всего пребывания в Тъмене, Иве было неспокойно на душе.  Боль то и дело возвращалась, мучила её, нашёптывала где-то в глубинах подсознания: «Тебе чего-то не хватает. Иди и возьми. Успокой свою душу!»

    Знала бы она, что именно.

– Мои дорогие! – пробормотала высокая и весьма изящная женщина средних лет, распахнув тяжёлую резную дверь. – Когда Дамьян поехал встречать тебя, Ива, я не думала, что задержитесь.

– Пробки за аэропортом, Вавилия. – Девушка поспешила перешагнуть порог дома.

– Ничего, дитя, заходите скорее, – поторопила хозяйка, на ходу поправляя перчатки на тонких запястьях. Не такие длинные, как у Ивы, но иссини чёрные, будто вороново крыло.

«Точно, как волосы на её голове».

    И в кого только пошёл Дамьян? В отца, статного высокого мужчину, довольно худощавого для своего возраста, с выпирающим кадыком и рыжей бородой, украшавшей впалые щёки? Или в бабку Вассу, долгожителя клана Христовых. Приятная белокурая старушка, несмотря на свои девяносто два года, довольно живо передвигалась по дому и всегда была рада гостям. Взгляд у неё был особенный – понимающий и пронзительный. Васса будто в душу заглядывала и знала куда больше, чем делилась в полумраке приглушённого света и тёмно-синих расписных гобеленов на стенах дома, издали напоминавшего старинный замок.

    В просторных комнатах всегда было тепло, веяло ароматом трав и незримой таинственностью. Три этажа, не один десяток комнат, старинная мебель и герб клана – медведь на задних лапах в зелёных доспехах. Изображение животного мелькало всюду: от арок в многочисленных гостиных и столовой, до мебели и лестниц. Однажды в марте Ива решила посчитать, сколько же их на самом деле, но сбилась уже на втором этаже. Дом напоминал человеческий муравейник. Множество коридоров и тайных ходов, даже два старинных лифта.

   И ничто не уменьшало его красоты: ни пыль, ни скрип половиц по ночам. Если только небольшое ощущение беспокойства в грудной клетке, да ноющая метка на запястье.

    Ива прошла следом за Вавилией и Дамьяном прямо через просторный холл, очутившись в парадной гостиной, венцом которой всегда была двухуровневая люстра из ста пяти настоящих восковых свечей. В дом не было проведено электричество, только стационарный телефон середины двадцатого века. Приверженцы старинных обычаев – Христовы никогда не нуждались в современных технологиях. Ива научилась расставаться со своими «умными» часами, отлично прикрывавшими метку от любопытных глаз в большом городе. Подруги и двоюродная тётя, проживавшая в Северной Америке, знали об её местонахождении. Остальное и не волновало. Только Дамьян, его семья и грядущее венчание. Ива была счастлива. И радость искрилась в ясных серо-голубых глазах.

– Держи, дитя, – Васса опустила на голову девушки венок из свежих цветов, – это на счастье.

– Предназначение – такая редкость, – добавил глава семейства Станимир – отец будущего супруга.

– Наконец-то это произошло! – вторила Вавилия, широко улыбаясь. Алая помада равномерно растекалась по её губам при каждом слове, напоминая Иве едва запёкшуюся кровь на ранке.

    «Какое странное сравнение».

– Не понимаю, почему вы так долго скрывали это от нас? – продолжала Вавилия, то отпивая из бокала, то вновь поправляя тёмные волосы на затылке. Платье из малинового бархата придавало женщине особую статность и безмолвный шик. Ива глаз от неё не отводила, попутно потирая горящее запястье. – Две души соединились в одну. В нашей семье это не происходило уже несколько поколений!

– Люди стали меньше искать, выбирать, прислушиваться к себе, так ведь, Ива? – Васса взглянула на девушку своим глубоким взглядом. – Болит, да?