Предназначение демона (СИ)

— До пояса. Горячий демон. А если серьезно, Азаил тренировался так. Предпочитал, чтобы в полёте крыльям ничего не мешало. О Шепфа, как быстро он летал! Я никогда не поспевала за ним, даже когда мы выросли и… — девушка осеклась и снова заплакала, пряча мокрое лицо в ладонях.

Мне живо представилось, как незнакомка налетает на обнаженного, только что приземлившегося юношу и их обоих пронзает дикая боль.

— Как же отреагировал твой предназначенный?

— Прижал меня к себе, и больше никогда не отпускал. — Ева горестно вздохнула. — Мой Азаил всегда знал, как правильно. Его рассудительность не раз спасала нас, помогая удержать мое безрассудство. И все же, он слишком много мне позволял, прощал любые выходки, капризы, покрывал проступки, всегда брал вину на себя… Ах как же я скучаю, Вики.

Ева ещё немного молча смотрела на огонь, а потом развернулась ко мне с вежливым вопросом.

— А что было у тебя?

Я вздохнула, стараясь подражать ей, не позволяя тоске окрасить воспоминания черным, но густая мгла моей боли хлынула из груди, наполняя пространство вокруг горечью фернета.

— Люцифер чуть не убил меня, когда мы соприкоснулись впервые.

— Какой странный, не знал о предназначении?

— Знал, просто… он очень сильный. Мощь моего демона настолько велика, что…

— Пугает его самого? Какой глупый! Ты предназначена трусу!

В душе закипело негодование, нагревая непрозрачный воздух. Ева неприязненно повела плечами, в попытке избавиться от подспудной тревоги, беззаботная насмешливость покинула красивое лицо.

— Вовсе нет! Он не желает разрушать, хотя переполнен этой способностью. Люцифер пытался уберечь меня, боялся уничтожить в порыве ярости.

— Им так сильно владеют страсти?

— Да, и ему трудно контролировать их, но он все равно справляется.

Ева сидела задумчивая, какая-то болезненно напряжённая. Темный взгляд разгорался все ярче и было трудно определить, что полыхало в нем. Я поймала себя на мысли, что совсем не могу воздействовать на нее, вопреки ожиданиям, сознание девушки представляло собой черную дыру, в которой безвозвратно тонули любые попытки контроля или подчинения. Очевидно эта хрупкая красотка была намного могущественнее того, кем хотела казаться.

— Он ведь сын суккуба, да?

— Да. Почему ты спрашиваешь? — я не понимала ее состояния, какого-то резкого, жаркого возбуждения, покрывающего нежную кожу Евы крупными мурашками.

— Он похож на отца? — красивые черты лица брюнетки стали жесткими, в них появилось властное, болезненное нетерпение.

Обычно бархатный, томный взгляд подруги сверкнул надменной жестокостью, словно она отдала приказ и требовала его немедленного исполнения.

— Очень. Одно лицо. — Смущенно, почти напугано произнесла я, стараясь скрыть волнение.

— А на мать? — спросила красавица чуть более отстраненно, с каким-то меланхоличным сожалением.

— Почему ты спрашиваешь? — непонимающе повторила я.

Девушка тряхнула головой и, беззаботно махнув рукой, ответила:

— Просто страсти берут контроль над полукровными демонами сильнее, чем над остальными, а раз о безудержном сексе ты не говоришь, значит твой предназначенный не истинный инкуб, а переродок. Большая мощь и горячий нрав — опасное сочетание.

— Ярость Люцифера безумна. В отличие от отца, он совмещает в себе ещё и подвижную энергию матери, а потому с таким трудом контролирует гнев.

— Наверное. А чей он сын? — красивое лицо подруги выражало безэмоциональную, вежливую заинтересованность.

— Властителя ада.

— Сатаны. — Слова слетали с алых губ тихо, словно со страхом, но при этом уверенно, как будто Ева заранее знала ответ.

— Ты же сказала, что не видела Люцифера?

— Когда меня изгнали, у короля ещё не было детей.

— Как же давно это было!

Брюнетка только молча встряхнула головой, словно отметая неприятные мысли, и снова уставилась на едва тлеющий огонь. Мы сидели, погруженные в кромешную мглу, холодную, обволакивающую. По плечам текла дрожь, душу заполняла тоска. Каждая думала о своем, а звёзды безучастно светили с небес, наблюдая за нами.

— Можно мне спросить? — я долго собиралась с духом, но все же решилась.

— Давай. — Гулко отозвался спокойный, меланхоличный голос.

— Ты знала королеву ада? Какой она была?

Лицо брюнетки стало суровым, она поджала чувственные губки, но потом все же заговорила.

— Видела пару раз. Она была красивой, но сторонилась компаний, редко покидала покои, — девушка как-то устало усмехнулась. — Все сидела в этом своем… Саду.

Мне стало так больно, живо вспомнилось, как трепетно король касался цветов.

— Сад — все, что у него осталось. Ведь ее больше нет.

Щеки Евы снова стали мокрыми. В бездонных глазах вспыхнула и погасла скорбь.

— Ты плачешь?

— Как больно быть предназначенным. Не слышала ни одного счастливого финала. За что Шепфа наказывает нас всех? Ведь это его воля соединяет бессмертных, не наша.

Я обняла ее, погладила по волосам, утешая.

— Мы выберемся. Я найду твое предназначение.

— Передай Азаилу, что он должен пролить свою кровь. Свою. Запомнила? — девушка порывисто схватила меня за плечи и даже встряхнула, ее цепкий горящий, чуточку безумный взгляд, не отпускал меня, в воздухе вновь повеяло свежестью.