Предназначенная судьбой

Тейн стиснул ее бедра. От ее нахального вызова по его телу растекался пьянящий жар.

— Моя.

Лейла неспешно потерлась о его каменный от желания член, улыбнувшись стону, который вырвался из его горла. Его пальцы впились в ее тело. Он никогда не видел ничего прекраснее этой женщины, устроившейся на нем, ее пылающих от страсти щек и наглого взгляда.

— Даже в Англии давно отменено крепостное право, — напомнила она, передвинувшись так, что его член чуть вошел в ее жаркое лоно. — Женщины перестали быть имуществом, которое дозволено покупать и продавать мужскому населению.

Его ладонь скользнула по ее спине, прогибая так, чтобы он смог захватить губами ее напряженный сосок. Подсознание предостерегало Тейна от бездумной тяги к этой женщине. Однако этот голос легко можно было утопить в волне слепящего наслаждения, которая захлестнула его, когда Лейла медленно вобрала в себя его болезненно напряженную плоть. Обжигающий жар пронесся по телу, так что его глаза закатились.

Дерьмо! Недопустимо, чтобы что-то оказывалось настолько приятным!

— Человеческие законы вампиров не касаются, — пробормотал Тейн, касаясь языком ее соска, стараясь не поранить ее клыками.

То, что он назвал ее своей… Это было слишком близко к полному союзу. И хотя он испытывает к ней сильнейшее влечение, он не настолько глуп, чтобы навсегда связать себя с любой женщиной — и уж тем более с такой, которой суждено ввергать себя и всех, кто окажется рядом с ней, в кучу дерьмовых проблем.

Она качнула бедрами, впуская его еще глубже.

— А как насчет законов благопристойности?

Он застонал и обхватил руками ее лицо, чтобы запечатлеть на ее губах обжигающий поцелуй.

— Я предпочитаю непристойность.

Лейла тихо засмеялась, явно наслаждаясь той властью, которую получала над ним благодаря своей женственности.

— Кажется, нас ждет самолет?

Кончиком языка он проследил линию ее нижней губы, приподнимая бедра в такт ее неспешным движениям.

— Когда он будет готов к взлету, Виктор нас известит.

— А в первом классе там гробы? — вызывающе поинтересовалась она.

— Нет, но я надеюсь, что для твоего удобства там найдется крошечная бутылка для джиннов. Я буду представлять тебя в полупрозрачных гаремных шальварах и крошечной кофточке на круглом бархатном диване.

Лейла незамедлительно оцарапала его грудь за эту экзотическую картину «Мечта о джинне».

Но кто бы смог его осудить?

Она джинн. Какой мужчина не стал бы мечтать о том, чтобы заключить ее в удобный сосуд, соблазнительно одетую и всю жизнь ожидающую его вызова?

— Скорее ад покроется льдом, чем ты увидишь меня в гаремных шальварах! — проворчала она, выгибая спину в нарастающем экстазе.

Его язык дразняще скользил по голубой тени ее яремной вены.

— О, я умею ждать.

Логово Каина рядом с Чикаго пустовало уже много лет, но благодаря целому состоянию, которое он отдал местному ковену, чары иллюзии по-прежнему выдавали двухэтажное кирпичное здание за старый сарай. Кроме того, вокруг участка было оставлено немалое количество отвращающих заклинаний для борьбы с нежеланными визитерами и несколько проклятий для не слишком сообразительных или более настойчивых.

В результате этого дом остался точно таким же, каким был в день отъезда Каина.

Эту безупречность не посмела нарушить даже ниточка паутины.

Каин собирался свалиться в ту же минуту, как окажется в своем самом тайном жилище.

В течение последних нескольких дней он вел опасную игру, дразня короля оборотней, сражался с оборотнем-зомби, который использовал и терзал его много лет, и был убит повелителем-демоном, ударившим его с силой атомного взрыва.

И как будто этого было еще мало, ожив, он понял, что переродился в чистокровного оборотня и стал опекуном оборотня-пророчицы. Да уж, неудивительно, что ему необходимо отдохнуть и восстановить силы.

Но, отбросив пустые пакеты из-под фастфуда, поглощенного по дороге к логову, Каин и не подумал направиться в спальню. Вместо этого он взъерошил пальцами свои короткие светлые волосы, которые в сочетании со светло-голубыми глазами и от рождения бронзовой кожей заставляли большинство людей принимать его за безобидного любителя серфинга и пляжного отдыха. Именно такой образ он и старался поддерживать до тех пор, пока его зверь не был готов выйти на свободу и повеселиться.

Невесело улыбнувшись, он наблюдал за стройной женщиной, исследовавшей его кухню, — и собственная сосредоточенность на ней дьявольски его нервировала.

Не то чтобы на нее не стоило смотреть.

Ее волосы были не просто светлыми — они сияли словно чистая платина, хотя и были, к его досаде, стянуты в тугую косу, спускавшуюся почти до пояса. Кожа у нее была безупречно-алебастровой и такой шелковой, что даже святому захотелось бы согрешить. А огромные невинные глаза имели цвет весенней травы, неожиданно припорошенной золотой пылью.

А еще у нее была безупречная фигура. Даже под рваными джинсами и бесформенной толстовкой невозможно не разглядеть изящные изгибы и сильные мышцы. Она женщина, способная принять волка, охваченного желанием.

Каин втянул сладкий аромат лаванды, и тело напряглось от потребности наброситься на нее.