Предновогодние хлопоты III

– Отмазался, – кивнул головой Денисов, – а позже, соответственно, куда-то бесследно исчез. Это было нетрудно сделать. Наша гуманная Фемида оставила его на свободе, выдав ему подписку о невыезде. Когда наступает развал в обществе, когда старые правила вдруг перечёркиваются, а новых твёрдых установок ещё нет, тогда и появляются такого рода выползни. Обычные люди некоторое время ошарашены, шокированы и не могут по сердечному зову нарушить привычные старые нормы поведения, которые были усвоены ими течением жизни и существовавшими законами человеческого общежития, они продолжают жить ещё прежними устоями, мозг и сердца их не могут понять и принять происходящие негативные изменения. И оттого становятся беззащитными перед злом, ибо выползни откидывают совесть, которая в самом деле, становится для них химерой, и шагают по трупам без оглядки. Пожалуй, времена распада, развала, перестроек, жестоких реформ, переворотов, показательней всего сравнивать с временами гражданских войн. А такие войны не обязательно противостояние групп с оружием в руках, у неё могут быть разные формы. Она может иметь латентный характер, как у нас, например, сейчас, но и в такой стадии она наносит обществу не меньший урон, чем при вооружённых столкновениях. Я недавно миниатюру Ивана Ильина о гражданской войне. Уж ему-то, очевидцу тех кровавых событий, хочется верить, да и ярко он пишет. Если применить его строки к нашей действительности можно увидеть абсолютное сходство явлений. К примеру, он пишет, что в такие времена нравственные тормоза и общественные устои парализуются или вовсе отбрасываются, торжествует злая воля. Друзья, разве этого нет? Я приведу выдержки из его книги, а сравнивать и комментировать их буду в пользу своих выводов о тождестве времён гражданской войны и наших сегодняшних реалий, так рельефней выйдет. Ну, например, он пишет, что законы в такие времена молчат или непрестанно меняются. Сколько их поменялось за последние десять лет? Или следующее его заключение: «исчезает взаимное доверие, все стремятся принять иное обличье и скрыть свои истинные симпатии». Как тут не согласиться! И внимание: «уголовники проникают всюду, они стремятся к власти, бедность своего народа им ни о чём не говорит; разруху они даже не замечают». Ну, это просто в «десяточку»! Дальше он пишет, что разрушение национальной культуры уголовникам безразлично, поскольку они безродные карьеристы, которые привыкают купаться в крови и им всё равно, где добывать деньги. Ну, что ещё тут можно добавить?! И хотя сейчас люди не сидят в окопах, не бегут с рёвом в атаки, но злая воля, и всё ей сопутствующее, увы, торжествует. Идёт незримая гражданская и, конечно же, духовная война. При этом небольшая, но мобильная армия выползней, пришедшая к власти, всё время наступает, теснит и громит огромную, но деморализованную народную армию…

– Слушайте! Но эти мысли замечательно коррелируются с мыслями Фёдора Михайловича. Подобное состояние общества он описал в романе «Преступление и наказание»! Это же страшный сон Раскольникова на каторге! Про трихины, помните? – воскликнул Усольцев.

– Верно, дружище. Достоевский в художественном виде описал явление выползней-трихин лет за семьдесят до Ильина. Какое прозрение великого писателя! Я по прочтении книги Ильина тоже вспоминал эту главу из книги Фёдора Михайловича, – продолжил Денисов. – А Ильин заканчивает свою статью замечательным резюме. Он заканчивает словами о том, что процесс бесчестья часто начинается со случайного нечестного поступка, а закончиться может гигантским планом бесчестия всех людей. И такой план рассчитан на каждого бесчестного, на всех, кто утратил чувство достоинства и самоуважения, кто плюёт на святое и на свою добрую репутацию. Бесчестье, пишет он, желает победы, чтобы людей доброй чести одолеть, связать и обесчестить. Сказанное, мне кажется, вполне объясняет и природу выползней, и их становление.

Усольцев посмотрел на Денисова с удовольствием.