Предновогодние хлопоты IV

– Это так, – опять смахивая мифические крошки со стола на ладонь, – сказала Мария. – А как почувствовать чужую боль, когда зло становится способом бытия? Дома взрывают, на экране кровь, убийство за убийством, отрезанные террористами головы, горящие дома. Недавно показывали одного… сколотил, гад, банду. Психолог! Собрал вокруг себя молодых, крепких физически, но душевно сырых ребят и, чтобы повязать их опаивал, сутками показывал им видео с откровенной жестокостью. Через месяц повёл ребят на «дело» и они убили и ограбили семью. Трёх взрослых и двух детей. Часто свою тётушку вспоминаю, Царствие ей Небесное, я тебе о ней рассказывала. Во время войны она приютила двух еврейских девочек. На улицах виселицы стояли, людей толпами сводили к оврагам и расстреливали. Прознав о том, что она укрывает этих детей, с ней бы не церемонились. А она обрила девчонок наголо, мол, тиф у них, надела им на шею крестики и спасла. Так они у неё и выжили, дождались прихода наших. Хлебнула она горя полной ложкой. Не ложкой – черпаком! Да, разве она одна? Светлый был человек, вечная ей память, уж как-то поколение немыслимо настрадалось, а душевной красоты не растеряло. А этот мальчишечка, тёзка нашего сыночка ещё и жить не жил, а уже сердечку его махонькому страдание, по всему, знакомо. Матерь Божья, спаси нас! Он до сих пор у Егора сидит.

– Пойдём к ним, – потянул жену за руку Денисов.

Они вошли в комнату сына. Мальчик заворожено стоял у шкафа, за стеклянными дверцами которого хранились модели автомобилей. Эти машинки Денисовы начали собирать давно, первые были куплены ещё тогда, когда Егор ходил в детский сад. Что-то привозили друзья из других городов, из-за границы, что-то покупали в питерских магазинах и поездках по стране. Когда Егор пошёл в пятый класс, дома скопилась внушительная коллекция достижений мирового автопрома. Увлечение это прошло, а модельки остались, напоминая о днях рождения Егора, праздниках, поездках в другие города и друзьях, которые их дарили.

Мальчик не сразу повернул голову, а когда обернулся, засмущался и спрятал руки за спину. Мария, уселась рядом с сыном, взяла его руку в свои ладони. Поцеловав сына в лоб, Денисов протянул мальчику руку.

– Доброе утро, Егор. Как себя чувствуешь?

Рука мальчика утонула в его руке. Глядя ему в глаза, он тихо ответил:

– Хорошо.

– Ничего не болит?

– Нет.

– Тебе машинки нравятся?

– Красивые! – выдохнул мальчик.

– Хочешь поиграть с ними?

Мальчик замялся, опустил голову вниз.

Денисов посмотрел на сына, который моргнул ресницами, открыл шкаф и стал доставать машинки, выкладывая их на пол.

– Ну, а ты, что не помогаешь? Давай, малыш, помогай, – обернулся он к мальчику.

Мальчик сразу согласился. Он брал каждую машинку осторожно, будто она была из стекла.

Когда машинки были выложены на пол, он опустился на колени, стал открывать у машинок двери, разглядывал их подолгу и вдруг, как это бывает у детей, забыл о мире вокруг себя: принялся возить машинки по полу, ползая на коленках, имитируя звуки моторов, сигналя губами, иногда говоря вслух: «Куда ж ты едешь, Труфальдино из Бергамо?», «Не видишь, что красный горит?!», «Растяпа!», « Кто ж справа-то обгоняет, красавица заморская!»

Денисов с Марией, улыбаясь, переглянулись: они вспомнили одно и то же. Точно так же их Егор малышом подолгу играл с машинками на полу. Денисов посмотрел на сына. Мария отрегулировала кровать, чтобы он мог видеть мальчика, Егор полулежал на кровати, улыбался, наблюдая за игрой малыша. «Сейчас вспоминает себя», – подумалось Денисову.

– Я мусор вынесу, – сказал он жене. – А ты играй, играй, малыш. Как наиграешься, приходи на кухню, нам нужно будет с тобой поговорить.

Мальчик на мгновенье поднял голову и тут же опять занялся машинками.

Осторожно, переступив через разъехавшиеся по полу машинки. Денисов вышел из комнаты. Захватив пакет с мусором, быстро оделся, но остановился у входной двери, подумав, что может встретить «своего» бомжа. Он вернулся в кухню и кинул в чистый пакет прямо со сковородки несколько горячих пирожков.

Курить хотелось дико, и он закурил уже на лестнице. Жадно затягиваясь, он со стыдом думал, что становится жалким безвольным рабом табака, обманывает себя и жену, вместо того, чтобы раз и навсегда покончить с вредной привычкой.

«В конце концов, так не может продолжаться. Это обман, лукавая игра в кошки-мышки с самим собой. Убеждая себя, что можно бросить курить, снижая количество выкуренных сигарет, каждый раз, закуривая очередную сигарету, ты опять возвращаешь себе прежние ощущения и отодвигаешь решение проблемы. Это ситуация не в пользу твоей души и здоровья. Завязывай, Денисов, завязывай», – говорил он себе, спускаясь по лестнице.