Предновогодние хлопоты IV

Рассмеявшись, он пробормотал: «Но «услуга» посещать Егора, по-всему, будет платная». Он вспомнил одного кидалу, которого как-то подвозил в Уткину Заводь. Этот богатырского вида мужчина очень грамотно с ним беседовал о религии, обнаруживая недюжинные познания в предмете разговора. Сыпал цитатами из Нового Завета и высказываниями старцев и мудрецов, а когда приехали, выходя, сказал с каким-то радостным удовлетворением: «А вот платить-то, братец, я не буду!». При этом он не смылся сразу, как это делают обычно хилые молодые кидалы, а некоторое время постоял подбоченясь у дороги, нахально улыбаясь, все своим видом показывая: «Ну как я тебя? А слабо выйти? Имей в виду, со мной греха не оберёшься!» Он упивался своей победой и безнаказанностью.

Ещё один колоритнейший персонаж мог попасть в разряд петербургских героев из произведений Достоевского. Как-то ночью он встретил этого человека у Троицкого моста. Он уже ехал домой, а этот тип неожиданно проявился из темноты, откуда-то из-за кустов с поднятой рукой. Денисов остановился, а он, ничего не говоря, моментально уселся на переднее сиденье, приказав: «Новочеркасский проспект, дружище. Тут рядом. Мостик Петруши Великого перескочим и мы дома».

Был он в лёгком пальто, шляпе, небрит, «парил алкоголем». Поскольку Денисов ехал домой, он не стал вступать с пассажиром в денежные выяснения, это было по пути, он сам жил на этом проспекте. Узнав у пассажира номер дома, он, рассмеявшись, сказал ему, что ему повезло – они соседи. Через минуту пассажир солидно представился: «Паркин. Писатель. Прошу не путать с английским «паркинг». Слово «паркинг» он произнёс со смачным американским акцентом. По пути он азартно и с неподдельной горечью говорил о трудностях жизни писателя в нынешних экономических условиях, о том, что творец стал участником рынка, а делец подчинил себе творца, искусство превратилось в товар, и что будь жив сейчас Достоевский, ему бы невыразимо туго пришлось в наших временах, дескать, он вполне мог стать неформатным. Денисов хотел ему возразить по поводу «трудностей» у Достоевского, на которого при жизни не особо сыпалась манна небесная, приходилось работать в цейтноте из-за кабальных условий издателей, но передумал, что-то ему подсказывало, что его говорливый пассажир из категории фирменных питерских ловкачей и с опытом: откровенность его была излишне «откровенной».

У своего дома (соседнего с домом Денисова), мистер Паркин легко и непринуждённо выпросил его номер телефона, дабы завтра встретиться и оплатить проезд. Выходя, он щегольнул своим английским: «I d like to meet you». Поставив «пятёрку своей интуиции», Денисов, дал ему номер телефона, допустив, что это один из своеобразных интеллигентных питерских персонажей, у которого, в самом деле, случились трудные времена. Говорун был ему интересен и симпатичен, хотелось узнать и возможное дальнейшее развитие событий.

Паркин-писатель позвонил на следующий день утром, сказал, что ждёт его у входа в универсам. Денисов из интереса пошёл, (как раз хлеб нужно было купить), внутренне с удовольствием говоря себе: «Есть ещё в городе интеллигенты, люди чести и долга». Паркин поздоровавшись, без околичностей попросил у него десять рублей: «Умираю, спасите, сударь. Долг отдам, как только гонорар получу». Этот эпизод занял достойное место в дневнике Денисова. Паркин больше не звонил.

«Мимикрия в растительном и животном мире естественна и определена выживанием. Мимикрия в обществе людей часто принимает такие редкие мерзкие и многообразные формы, что, наверное, и сам Создатель схватился бы за голову в невыразимом смущении при виде некоторых приобретённых черт в созданных им творениях. Поразительно, как в момент, когда царственный Василий начал говорить со мной об этих несчастных деньгах, лицо его преобразилось. В нём появилась некоторая подвижность, хотя я уже решил, что он всегда такой – с резиновым и непробиваемым эмоциями лицом. А тут, блеск в глазах, размягчённость взора, страдание, даже, кажется, слеза в глазах блеснула. И как сразу лицо его изменилось после получения денег, мгновенно вернулось напускное равнодушие и полупрезрительное выражение. Сделал дело – гуляй смело! Господи, да он, пожалуй, даже торжествовал! Да и за деньги-то не считал то, что у меня выцыганил! Боже, какие редкостные фрукты произрастают в твоём саду! Обещал с бандитизмом завязать. Завязать-то, может быть, он с этим завяжет, да непременно какую-нибудь новую бизнес-идею разработает с «мамой Наташей». Но насчёт Егора он, думаю, меня понял. И это моя маленькая победа, это меня радует», – думал Денисов, прогревая мотор машины.

По обледенелому «карману» он выехал на проспект, названный именем пламенной революционерки Коллонтай, валькирии революции, как её называл Троцкий. Здесь, в так называемом Весёлом посёлке, множество улиц было названо «весёлыми» фамилиями героев революции. Серой чередой замелькали однотипные бетонные многоэтажки.