Предоставьте это мне

Кен сел в стороне от стола и закурил сигарету. Вскоре вошел официант с двойным мартини-водка, который поставил на стол. Он поклонился Кену и вышел. Кен съел оливку, косточку бросил в печку и сделал глоток вина. Он снова посмотрел на часы. Он поправлял манжету, когда дверь отворилась, пропуская Джона Дори.

Дори, за плечами которого было 39 лет службы в американском посольстве в Париже, занимал важный пост директора местного отделения ЦРУ. Это был маленький шестидесятилетний старик с птичьим лицом и в очках без оправы. Он больше походил на процветающего банкира, чем на безжалостного и хитрого шефа секретной организации.

– Салют, Джон, – сказал Дори, закрывая дверь. – Вы хорошо выглядите.

– Вы находите? – спросил Кен, пожимая ему руку. – Я хотел бы этого.

Во время этих реплик раздался стук в дверь и вошел официант, принеся Чинцано Биттер, сельтерскую воду и лед, которые он предложил Дори. Кен знал, что это любимый напиток Дори, который, чувствительный к такому вниманию, поклонился, взяв стакан.

Когда официант ушел, Дори взял стул и сел.

– Что-нибудь произошло? – спросил он.

– Это самое малое, что можно сказать, – ответил Кен. – Бордингтон погорел.

Дори потер свой горбатый нос, потом сделал глоток и осторожно поставил стакан, который звякнул о другой.

– Это ваш человек в Праге?

Кен достал из кармана пакет. Он теперь уже достаточно привык к Дори. Директор ЦРУ любил, когда ему растолковывали вопрос от А до Зет, как будто он сам не знал никаких подробностей.

– Алек Бордингтон, – начал Кен, испытывая его терпение. – Англичанин. Женат на чешке. Живет в Праге в течение десяти лет. Преподает английский в разных заведениях. Мы купили его три года назад. Он думает лишь о том, чтобы составить себе небольшой капитал… Но ведь он не один такой, правда? Средства, которые мы ему отпускаем, кладутся в швейцарский банк, в Берне. Он отложил уже около шестидесяти тысяч долларов. До настоящего времени сведения, которыми он нас снабжал, были полезными для нас, и это не были брошенные деньги. Вероятно, в какой-то момент он сделал неловкий шаг. Без сомнения, он был слишком уверен в себе. Теперь его подозревают. Он мог бы сблефовать, так как, я уверен, против него нет ни одной улики. Но теперь он разоблачил себя. Он одержим страстью к деньгам, которые отложил на стороне, и теперь хочет выйти из игры, чтобы суметь использовать свой фрик. Я не могу сказать, чтобы я осуждал его, но для нас это не принесет пользы, для нас это катастрофа. Нам нужно заменить его. Он хочет уехать.

Дори опорожнил свой стакан в тот момент, когда открылась дверь. Вошел парень, толкая перед собой столик на колесах. Оба мужчины сели за стол. Глаза Дори ничего не выражали за зеркальными стеклами его очков, но когда перед ним поставили тарелку, он воодушевился и с удовлетворением стал рассматривать начиненные мидии.

– «Жозеф», вероятно, лучший из ресторанов в Париже. Все это выглядит превосходно.

– Да.

Кен принялся за еду, совершенно уверенный в том, что Дори не станет разрешать проблему раньше конца трапезы.

Когда появилась говядина «Мазепа» вместе с Шато Авон в хрустальном кувшине, Дори заявил:

– Вы меня балуете.

– Да, если хотите, – ответил Кен, наливая вино. – Скажем, что я себя тоже балую.

Оба мужчины закончили свой завтрак, лишь изредка обмениваясь репликами. Дори спросил, как идут дела Кена. Зная, что это совершенно не интересует его собеседника, Кен не стал распространяться на этот счет. Он только ответил, что дела идут очень хорошо.

Только после того, как был подан кофе и официант ушел, Дори решил заявить:

– Я никогда полностью не доверял Бордингтону. Ну что же… ладно, я найду ему замену.

– Я не завидую вашему заменяющему, – серьезно проговорил Кен. – Там уже объявлена тревога, это большой переполох. Это опасно. Там у них есть один тип из Службы Безопасности, который занимается усилением организации, некий Малих.

– Малих? – Дори поднял голову и прищурил глаза. – О!.. Да. Это лучший и один из самых опасных в их отряде. Значит там Малих?

– Вероятно поэтому Бордингтон так испугался и хочет удрать.

– Вы полагаете, что это ему удастся?

Кен пожал плечами.

– Я не вижу для него таких возможностей. Во всяком случае, я уверен, что он попытается. В последний раз, когда я его видел, он на самом деле был на пределе своих нервов. – А когда, по-вашему, он попытается это сделать?

– Я не знаю. В настоящий момент он пытается вернуть себе мужество. По моему мнению, как только он сделает шаг, чтобы удрать, они его зацапают.

– А у нас есть там женщина?

– Да. Мала Рейд.

– Это как раз то, что я думал. Она делает хорошую работу, не так ли?

– Она оказала нам услуги.

– Если его немного потрясут, Бордингтон заговорит.

– Да, он, безусловно, заговорит.

– Это может быть неприятным для Малы и для вас?

– Исключительно неприятным.

Дори сделал глоток кофе. Его мозг интенсивно работал, но на лице ничего не выражалось. Кен наблюдал за ним.

– Я не хочу потерять Малу и, в особенности, я не хочу потерять ваши контакты с Прагой, – наконец заявил Дори. – Мы, может быть, сговоримся относительно судьбы Бордингтона…