Предпочитаю молчать

- Не понимаете? - Вождев выглядел неподдельно удивленным. - Я думал, что все это достаточно очевидно. Взгляните на это с иной стороны: нам до сих пор не встречался человек, только что вырвавшийся из карногского плена. Никогда ранее в наших руках не было кого-либо, имевшего возможность наблюдать за ними непосредственно. Подробная информация о них заслуживает выведения из боевого порядка крейсера класса "Б" и отправки его на базу в сверхскоростном режиме аварийной срочности. Именно это мы и осуществили. Так что по вашей милости свыше четырех тысяч солдат и один из наиболее мощных кораблей нашего флота вот уже, - Вождев взглянул на часы, - вот уже восемнадцать часов, как выведены из начавшегося сражения. Возможно, теперь вы поняли всю свою ценность…

- Это корабль? - спросил Хескет. И тут же добавил, не боясь показаться глупым: - Это корабль, да? Это не планетарная база?

Вождев на мгновенье утратил дар речи. Бросив на него взгляд, Уолтерс собой закрыл брешь:

- Да, все довольно сильно изменилось с той поры, Хескет. Конечно же, это корабль. С тех пор, как двадцать лет назад мы освоили привод Сан-Пина, практически не существует ограничений для того, что мы можем привести в движение. Да, мы способны даже планету запустить, я полагаю, если нам заблагорассудится.

Хескет не ответил. Уолтерс скривился и передернул плечами.

- Все верно, - с облегчением произнес Вождев. - Вы знаете какое значение имеют для нас ваши знания, Хескет. Для наших целей вы даже лучше, чем живой карног. Вы - бесценны. Вы - необходимы. Ясно вам?

Чувствуя, что этого от него ожидают, Хескет кивнул. Потом выдавил:

- Ладно… - И отчаянно попытался придумать что-нибудь, хоть что-нибудь о своих тюремщиках.

- Они … скользят, - беспомощно сообщил он. - Я мог их слышать в наружном коридоре, когда они несли мне пищу.

- Да, мы знаем, что они скользят, - спокойно согласился Вождев. - Мы выяснили это, изучая их трупы. Лишь в таком виде они нам и достаются. Но это не то, что нам надо. Мы не можем достаточно долго держать карнога в плену, чтобы изучить способы его мышления - его психологию, короче говоря. А мы чертовски нуждаемся в такого рода знании.

- Они заботились, чтобы мне было тепло, - с сомнением произнес Хескет. - Там было теплее, чем у вас здесь. И снабжали едой, в раковине, что в углу. Там такой краник, если его повернешь…

- Это интересно. Им, должно быть, пришлось изобрести для этого новую технологию, - медленно проговорил Уолтерс. - Мы знаем, что вода действует на их метаболизм гораздо сильнее, чем крепкая кислота. Но, полагаю, мы должны знать об этом лет уже с пятьдесят.

Вождев фыркнул.

- Все верно. Факт первый: они проявили определенное беспокойство, чтобы оставить Хескета в живых. Но мы могли бы установить это хотя бы потому, что он находится теперь перед нами. Что еще?

- А воздух? - поинтересовался Уолтерс.

- Воздух был, - согласился Хескет. - Как вы думаете, чем еще я мог бы дышать?

Уолтерсу как-то не приходилось слышать, чтобы кто-либо обращался к командору в такой манере, казалось, он преисполнился праведного возмущения. Вождев покосился на него и терпеливо обратился к Хескету:

- Откуда поступал воздух? Хескет пожал плечами.

- Он уже был. Я не знаю откуда от брался. Я этого не видел.

- Должно быть они подавали его понемногу по трубам из запасных баллонов, - предположил Уолтерс. - Вот и все. Я глотнул воздуха в том помещении, сэр. Он - смердел!

- Это понятно, мы же сами прогнали кислород по всем туннелям, чтобы добить уцелевших, - заметил Вождев. - Они вас кормили, верно?

- Да. Регулярно. - Желудок Хескета все еще не пришел в норму. Он сделал ударение на втором слове.

- Ага! - обрадовался Вождев. - И как часто? Может, благодаря этому мы сможем установить период вращения их родной планеты. Это может оказаться крайне ценным.

Он выжидательно посмотрел на Хескета.

- Каждые двенадцать часов, - ответил Хескет. - Вот именно, каждые двенадцать часов.

Его собеседники разочарованно вздохнули.

- Должно быть, засекли период обращения стрелки на его часах, - пожаловался Уолтерс. - Я обратил внимание, что они все еще ходят, когда забирал его с собой. И за все эти годы не отстали, не убежали вперед, больше чем на несколько минут.

- Но все-таки шли неточно? - укоризненно спросил Вождев. Уолтерс виновато поглядел на него.

- Простите, сэр, я еще тогда отметил это несовпадения - сверил со своими часами. Его отставали на восемь минут и несколько секунд.

- Хм-м. Полагаю, сам факт, что ему позволили сохранить часы - это уже что-то, - по-прежнему недовольно заметил Вождев. - Что-нибудь еще, Хескет?

- Нет, больше ничего не приходит в голову.

- Вы хотите сказать, что вас запихали в ту каморку сразу же, как взяли в плен, а потом заперли и ни разу больше не полюбопытствовали, что вы и как? - требовательно спросил Вождев. Под конец этой фразы он стал высказываться почти по-человечески; у Хескета перестройка на новую тональность разговора потребовала определенного времени и он плохо расслышал последние слова.