Предположения и опровержения. Рост научного знания

⁶ Дюгем в своей знаменитой серии статей Sцzein ta phainцmena' (Ann. De philos. Chretienne, annee 79, torn 6, 1908, nos. 2 to 6) приписывал инструментализму гораздо более древнее и славное происхождение, нежели то, о котором говорят несомненные свидетельства. Действительно, утверждение о том, что ученые со своими гипотезами должны давать «объяснение наблюдаемых фактов», а не «притягивать за уши наблюдаемые факты, пытаясь подогнать их под какие-то свои теории и воззрения» (Аристотель, «О небе», 293а25; 296b6; 297a4; b24ff; Метафизика, 1073Ъ371074а 1), имеет весьма отдаленное отношение к инструменталистскому тезису (что наши теории не могут делать ничего, кроме этого). Однако это утверждение существенно близко тезису о том, что мы должны «сохранять феномены» или «спасать» их (fdia-Jsцzein ta phainцmena). По-видимому, эта фраза связана с астрономической ветвью традиции платоновской школы. (См., в частности, весьма интересные отрывки, посвященные Аристарху, в сочинении Плутарха «О фазах Луны», 923а; см. также 933а о «подтверждении причины» посредством феноменов и замечание Черниса на с. 168 его издания этой работы Плутарха; кроме того, комментарии Симплиция на работу Аристотеля «О небе», где эта фраза встречается, например, на с. 497.1.21, с. 506.1.10 и с. 488.1.23 и далее в комментариях на работу «О небе» (293а4 и 292Ы0 издания Гайберга).) Мы вполне можем принять свидетельство Симплиция о том, что под влиянием Платона Евдокс для объяснения наблюдаемых феноменов движения планет поставил перед собой задачу создания абстрактной геометрической системы вращающихся сфер, которой он не приписывал никакой физической реальности. (По-видимому, существует некоторое сходство между этой программой и программой сочинения Платона «Послезаконие» (990-1), где изучение абстрактной геометрии — теории иррациональных величин (990d-991b) — описано как необходимое предварительное введение к планетарной теории, другой такой предварительной подготовкой является изучение числа, то есть четных и нечетных чисел (900с).) Однако даже это еще не означало бы, что Платон или Евдокс принимали инструменталистскую эпистемологию: они могли вполне сознательно (и мудро) ограничиваться некоторым предварительным решением проблемы.

204

⁷ Но они, по-видимому, забыли, что инструментализм привел Маха к борьбе с атомной теорией — типичный пример инструменталистского обскурантизма, который я буду обсуждать в разделе 5.

⁸ Я объяснил «принцип дополнительности» Бора, так, как я понял его после многолетних усилий. Несомненно, мне могут сказать, что моя формулировка этого принципа неудовлетворительна. В таком случае я попадаю в хорошую компанию, так как Эйнштейн говорил о нем, как о «боровском принципе дополнительности, четкую формулировку которого... я не смог получить, несмотря на большие усилия, потраченные для этой цели». См.: Albert Einstein: Philosopher-Scientist, ed. by P.A. Schilpp, 1949, p. 674.

⁹ См. гл. 4 ниже.

¹⁰ С небольшими словесными вариациями Сальвиати повторяет это несколько раз в третьем дне «Диалога о двух главнейших системах мира» Галилея.

¹¹ См. Приложение, пункт (10) к гл. 1 и предпоследний абзац гл. 6 ниже.

¹² Осознание того, что естествознание не есть несомненное episteme (знание), приводит к пониманию его как techno (умения, искусства, технологии). Однако я думаю, что правильнее было бы рассматривать его как совокупность doxai (мнений, предположений), контролируемых как посредством критического обсуждения, так и посредством экспериментальной techne. См. гл. 20 ниже.

¹³ См. раздел 10 моей «Нищеты историцизма» и мое «Открытое общество и его враги», т. 1, гл. 3, раздел 6 и т. 2, гл. 11, разделы 1 и 2.

¹⁴ Этот спор иногда затемнялся тем обстоятельством, что инструменталистскую критику (окончательного) объяснения некоторые авторы выражали такой формулой: цель науки состоит скорее в описании, чем в объяснении. Однако под «описанием» при этом подразумевалось описание обыденного эмпирического мира, и эта формула неявно выражала убеждение в том, что теории, не являющиеся описаниями в этом смысле, ничего не объясняют и являются лишь удобными инструментами, которые помогают нам описывать феномены обыденного опыта.

¹⁵ См. письмо Канта к Рейнгольду от 12 мая 1789 года, в котором «реальная сущность» или «природа» вещи (например, материи) объявляется им недостижимой для человеческого познания.

¹⁶ См. гл. 6 ниже.