Предположительно (ЛП)

— Эй, Мэри! — кричит он.

— Эй! Притормози! Кажется, тебе пора.

— Мэри! Мэри, ты где!

Мое сердце взывает к нему, руки трясутся, с губ готово сорваться его имя, но я крепко сжимаю их. Спустится ли к нему? Нет, я не могу.

— Я сейчас полицию вызову!

— Да подожди ты, Риба, давай сначала узнаем, чего он хочет.

— Я хочу увидеть Мэри! Где она?

Хотела бы я, чтобы пол поглотил меня и мягко перенес вниз, прямо в подвал. Ему не следовало приходить. Они обо всем узнают.

— Эй! Что происходит? — говорит Киша, сбегая вниз с лестницы. — Меня кто-то звал?

— Мне нужна Мэри. Где она? Она жива?

Никто не отвечает. От недоумения все они лишись дара речи.

— Какая с*ка это сделала? А? Кто из вас ее убил? — голос Теда срывается, и мне хочется ринуться к нему, чтобы успокоить. Но я не могу. Ему не следовало приходить.

— Угомонись, ладно! Зачем тебе нужна Мэри? — спрашивает Мисс Риба.

— Мэри — моя...

Нет, Тед. Нет! Они все поймут.

Джой врывается в мою комнату.

— Там к тебе парень пришел! — ухмыляется она. — Это отец малыша? Симпатичный!

Я не двигаюсь, не говорю ни слова. Мисс Риба поднимается по лестнице.

— Мэри? Эмммм... какой-то мальчишка хочет тебя видеть. Он внизу. Говорит, что знает тебя. Ты же знаешь, что тебе нельзя приводить сюда никого мужского пола. Никого, кроме Винтерса.

Я откатываюсь подальше от них. Что за глупость. Тед так рискует, обнажая наши отношения перед людьми, которым я доверяю меньше всего.

— Я не знаю его, — бормочу я.

— Мэри! — орет он снизу. — Клянусь, я тут все к чертям спалю, если не дадите мне ее увидеть!

Мисс Риба прочищает горло.

— Эмммм, Мэри?

Тед никуда не уйдет, не увидев меня. Я знаю его. Он разорвет этот дом на куски.

— Я не могу спуститься вниз.

Мисс Риба смотрит на Джой, затем — на меня.

— Ну, подняться сюда он не сможет. Ты знаешь, что тебе нельзя водить в свою комнату мальчиков!

— Дай мне пять минут, — говорю я.

— Ни за что! Нет!

— Пожалуйста, — умоляю я. Тед — единственная причина, по которой я стала бы о чем-либо умолять Мисс Рибу.

— Где она? — кричит Тед, его голос стал громче из-за открытой двери. — Я, бл*ть, не шучу!

Мисс Риба в смятении почесывает свои седеющие сухие волосы.

— Брось, Риба! — говорит Джой, ухмыляясь. — Мисс Штейн даже дома нет. Кто узнает? Жизнь так коротка!

Какое-то время мисс Риба колеблется, после чего вздыхает.

— Ладно, хорошо. Пять минут, не больше.

Как только они уходят, я вытягиваюсь на кровати, расправляя футболку. Приглаживаю свои волосы, облизнув руку, чтобы спрятать торчащие волосинки. Как жаль, что у меня нет маминой косметики, чтобы выглядеть покрасивее.

Тед врывается в комнату. Одного взгляда на него оказывается достаточно, чтобы все мое тело расслабилось. Каждая моя мышца расплывается лужицей. Как давно я этого не чувствовала. Увидев меня, его рот распахивается. На мои глаза наворачиваются слезы. Не думала, что все так плохо. Он наклоняется ко мне и приподнимает мой подбородок, глядя прямо в окровавленный глаз. Я чувствую, как гнев исходит из его тела, как тепло от обогревателя. Долгое время он молчит. Он просто стоит там с трясущимися руками, пока те ни сжимаются в кулак. Затем он оборачивается к толпе девочек, стоящих в дверном проеме.

— Что за с*ка это сделала?

— Кого ты с*кой назвал! — бросает Киша.

— Это была новенькая, — говорит Джой. — Она столкнула ее с лестницы. Но ее больше здесь нет.

Тед грозно подходит к ним и хлопает дверью прямо перед их лицами, закрывая ее. Он садится на край моей кровати, не отводя от меня взгляда. Снова и снова осматривает мои увечья.

— Я думал, что ты... передумала.

Столько слов вертятся на языке, я столько всего хочу ему рассказать. Но ломаюсь, и все эмоции, которые сдерживала последние пару месяцев водопадом вырываются из моих глаз.

— Черт, детка, — говорит он, сгребая меня в свои объятия. Я растворяюсь в нем, прогоняя прочь боль в колене. Он самое сильное обезболивающее из всех мне известных. Рука моя больше не болит и с лодыжкой, кажется, все нормально.

Мы сидим так еще долгое время, пока я плачусь в его грудь. Плачу так, как не плакала никогда в жизни. Наконец, прихожу в чувства.

— Ты не можешь остаться, — шмыгаю я носом. — Ты не должен был приходить.

Он зарывается носом в мои волосы и глубоко вдыхает.

— Нам давным-давно следовало уехать, — говорит он голосом, полным сожаления.

— Не вини себя.

— Они могли убить тебя. И Боба.

Он прижимает меня крепче к себе, целуя мои веки своими мягкими губами.

— Вчера в дом престарелых позвонили социальные работники, — говорит он. —Услышал, что они разговаривают о тебе. Я не знал, что произошло! Ждал тебя на станции до последнего.

Он кладет свои больше руки на мой живот. Я кладу свои маленькие поверх его. Мы будто день и ночь, черное и белое, моя кожа такая светлая по сравнению с его.

— Тед, тебе нельзя быть здесь. Они...

— Я знаю-знаю. Не переживай на этот счет. Как мы вытащим тебя отсюда, детка? Ты сейчас даже ходить не можешь.

Он все еще думает, что мы сбежим. Все еще думает, что у нас есть шанс.

— Тед, я... уезжаю.

Он поднимает голову и смотрит на меня.

— В смысле? — спрашивает он.