Предпоследняя истина (сборник)

— Потому, что вы переходите на нашу сторону. Мы можем вас хорошо использовать. «Ва Пей Нан» не одобряет решения об Игре; но поскольку через вас нам удается проникнуть в «Синюю лисичку», мы, таким образом, в состоянии прекратить Игру. — И добавил: — Мы уже обсудили вопрос с умеренной фракцией на Титане, и они полны решимости играть; играть они любят и считают, что этот спор между двумя культурами должен быть решен в соответствии с законом. Стоит ли говорить, что «Ва Пей Нан» с этим не соглашается.

Гарден и Мютро продолжали идти по темному тротуару к Мак-Клейнам, и Мютро держался чуть сзади.

— Когда появился Кац, — оправдывался Мютро, — мне следовало бы догадаться. Интуиция меня не подвела, но я не обратил внимания.

Они проникли прямо в группу и, очевидно, через него. Теперь Пит жалел, что не нашел в себе мужества бросить машину в море. Мютро прав — так было бы лучше для всех, к тому причастных. Лучше всем и вся, в кого и во что верил.

— Когда начнется Игра, — говорил Мютро, — я там буду с вами, Пит, и мы откажемся играть. И, вероятно, к тому времени Натс убедит остальных. Так далеко заглянуть не могу — иные варианты видятся туманно по не известным мне причинам.

Открыв дверь в квартиру, они увидели Пэт Мак-Клейн, которая паковала два чемодана; на появление Гардена и Мютро она едва обратила внимание.

— Стоило вам войти в холл, как я прочла ваши мысли, — сказала она, неся к чемоданам охапку одежды, вынутой из шкафа спальни. В результате стычки с Мэри Энн Патрисия здорово сникла и выглядела напуганной, сжавшейся. Она лихорадочно старалась собраться побыстрее, словно должна была поспеть к неумолимо надвигающемуся сроку.

— Ты куда? — спросил Пит. — На Титан?

— Да. Подальше от этой девушки. Там она вреда мне не причинит, буду в безопасности. — Дрожащие руки не слушались, чемоданы не закрывались. — Помогите, — обратилась она к Мютро.

Тот покорно закрыл ей чемоданы.

— Пока ты не уехала, разреши кое-что у тебя узнать, — попросил Пит. — Как, будучи телепатами, играют в Игру титаняне?

— По-твоему, это имеет значение? После того, как с вами покончили Кац и Филипсон? — Патрисия ответила не сразу, а заговорив, мрачным взглядом сверлила Пита.

— Для меня — имеет, сейчас. В Игру они играют и, вероятно, нашли способ объединить свои способности или…

— Они их ограничили, Пит.

— Понимаю. — Но он не понимал. — Как ограничили? До какой степени?

— Стали глотать наркотик. Действует так же, как действует на землянина средство фенотиазина.

— Фенотиазин, — подхватил Мютро. — Его в больших дозах дают шизофреникам — качественно он действует как противопсихическое средство.

— Он ослабляет шизофренические делюзии, — говорила Патрисия, — потому что стирает непроизвольное телепатическое чувство; он искореняет параноидальную реакцию на уловленную подсознательную враждебность других. У титанян имеется средство, оказывающее такое же воздействие на них, когда они играют, и на правила Игры. Это средство лишает телепатической способности или, по крайней мере, заставляет как-нибудь неудачно ее использовать.

Мютро посмотрел на часы:

— Он должен быть здесь с минуты на минуту, Патрисия. Ты, конечно, подождешь его.

— Зачем? — Она продолжала собирать по квартире вещи. — Я не хочу оставаться. Убраться бы поскорей. Пока не случилось чего-нибудь еще. Того, что с ней связано.

— Чтобы в достаточной степени повлиять на Гардена, потребуются усилия всех нас троих, — подчеркнул Мютро.

— Привлеки Каца. Я не собираюсь оставаться здесь ни на минуту больше, чем должна.

— Но Кац сейчас в Кармеле, — терпеливо убеждал ее Мютро. — Нужно, чтобы, когда мы туда направимся, Гарден целиком и полностью был на нашей стороне.

— Ничего не могу поделать, — не обращая на него внимания, сказала Патрисия. Похоже, она снова переживала свой безумный полет — слепое бегство от собственной дочери. — Послушай, Дэйв, говорю как перед Богом, для меня имеет значение лишь одно: не хочу снова пройти через то, через что мы прошли в Неваде. Ты был там и знаешь, о чем речь. В следующий раз она меня не пощадит, потому что теперь ты — с нами. Да и тебе советую убираться. Пусть уж этим занимается Ю.Р. Филипсон — он не подвержен ее действию. Но я говорю о твоей жизни, тебе и решать. — Она занималась тем же делом, а Мютро, с тепловой иглой в руках, печально уселся — дожидаться доктора Филипсона.

Пит размышлял: ограничить. Ограничить псионические способности обеих сторон, как сказала Патрисия. Можно было бы заключить с ними соглашение; мы пользуемся фенотиазином, они — тем, к чему привыкли. Следовательно, читая мысли, они мошенничали. И вновь смошенничают. Ради нашего самоограничения верить им нельзя. Сталкиваясь с нами, они, похоже, испытывают чувство морального долга.

— Правильно, — подтвердила Патрисия, прочитав его мысли. — Они, Пит, играя с вами, ограничивать себя не будут. И вы их к этому не вынудите, потому что в своей Игре условия не соблюдаете; вы, со своей стороны, не можете представить им законного обоснования для такого требования.

— Мы докажем, что за карточным столом к псионике не прибегали.