Предпоследняя истина (сборник)

И если мне удастся благополучно добраться до Кейптауна, сказал себе Фут, я включу все приемники, какие только найдутся на вилле, и буду ждать известий из Нью-Йорка о том, что хитрый, жирный, старый слизняк Броз наконец-то мертв. И прикончил его самый талантливый и самый молодой составитель речей (Господи, шестисотлетний юноша!).

А затем я и Луис Рансибл, вероятно, сумеем договориться и решим, что нам следует делать дальше. Постараемся понять, что является «необходимостью» для нас самих.

Потому что в данный момент он и понятия не имел, как ему следует поступать.

Вслух же он сказал:

— Вы собираетесь, как только Броз умрет, попытаться убедить Совет Реконструкции, что вы единственный законный правитель всей Земли.

— Разве это и так не известно каждому из сотен миллионов подземных жителей! Разве Заступник не получил верховную власть уже много лет назад?

— А железки, — спросил Фут, — будут ли они повиноваться вам? Или Харенжаному и Холту? Если дело дойдет до этого?

— Вы забываете вот о чем, я же имею доступ к «чучелу», к этому чурбану за дубовым столом, я программирую его, я ввожу в него речи при помощи Мегалингва 6-У. Так что, по сути дела, я уже начал к этому готовиться. Я просто «сольюсь» с чучелом — постепенно. — Лантано сделал нервный жест рукой. — Я бы употребил слово «сплавление».

— Но вам же не понравится, если вас привинтят…

— Я думаю, мы спокойно без этого обойдемся. Йенси начнет посещать самые большие подземные убежища. Подобно тому как Черчилль посещал те районы Великобритании, которые подверглись бомбардировкам во время Второй Мировой войны. Те кадры Фишеру не пришлось выдумывать.

— Неужели за всю вашу долгую жизнь вы только один раз появлялись на публике — в фильме Фишера? И сыграли только одну роль — американского генерала, участвовавшего во Второй Мировой войне? Или… — Интуиция Фута помогла ему сообразить:

— Может, вам и прежде случалось добиваться власти, причем власти значительной, хотя и не такой колоссальной, как власть Заступника Земли?

— Я не сидел сложа руки. И в ряде случаев мне удавалось кое-чего добиться. Отведенная мне роль на протяжении истории непрерывно менялась.

— Может быть, мне известно одно из ваших имен?

Сидевший рядом с ним человек ответил:

— Да, несколько.

Он не стал развивать эту тему, и было видно, что больше он ничего не скажет. Они молчали, скоростной аэромобиль скользил над погруженной во мрак Землей.

— Не так давно, — осторожно начал Фут, не ожидая, впрочем, услышать ответ на прямой вопрос, — несколько моих агентов, допрашивающих бывших обитателей убежищ, вышедших на поверхность, сообщили мне поразительную новость. Они рассказали, что те принимали под землей слабый телевизионный сигнал, не тот, что получают обычно по кабельному телевидению из Ист-Парка, а совершенно другой. В нем содержался намек на недостоверность официальной информации.

— Это моя ошибка, — сказал Лантано.

— А, так это ваша работа!

Теперь понятно, кто это сделал. Интуиция не подвела.

— Это была моя ошибка, — повторил Лантано, — которая могла стоить Рансиблу его свободы, что для него то же самое, что и жизнь. Было совершенно очевидно, что я должен был остановиться, еще до того как обнаружил, что Броз обвинил Рансибла в подключении к кабелю. Агенты Броза начали охоту на Рансибла. А я совершенно не хотел, чтобы они с ним расправились. Я отключил мой кабель от главного, защищенною кабеля, но было уже поздно. Маразмирующий, дряхлеющий Броз разродился «специальным проектом». Конвейер заработал, и в этом была моя вина; я был просто в отчаянии от того, что этот ужасный конвейер запустил я. И тогда…

— Вам удалось, — ласково заметил Фут, — проект провалить.

— Мне пришлось это сделать; ведь виноват был во всем только я никаких сомнений в этом не было. Потому что из-за меня подозрение, дремавшее у Броза в подсознании, стало уверенностью. Само собой разумеется, мне пришлось выйти на сцену и начать действовать. Я начал с Хига. Это был единственный способ остановить осуществление проекта в самый последний момент. Остановить его раз и навсегда, а не просто на какое-то время.

— И так, чтобы себя не выдать.

— Ситуация была очень опасной. Не только для Рансибла, — Лантано посмотрел на Фута, — но и для меня. Я не собирался вызывать огонь на себя.

Да поможет мне Бог, подумал Фут, распрощаться с этим человеком. И тогда через Атлантику я полечу к Рансиблу и сообщу ему по видеофону, что я уже в пути.

Если только Рансибл захочет иметь со мной дело.

Эта тревожная мысль не покидала Фута, обрастая все новыми деталями; аэромобиль тем временем пересекал всю территорию Соединенных Штатов, направляясь в Нью-Йорк, в Агентство, в контору Адамса.

В конторе было темно. Адамс еще не прибыл.