Предпоследняя передряга

— Вот и отлично! — сказал Сэр и направился из сауны в коридор, где стояла фигура в длинном белом халате и в маске, какую носят врачи и химики.

Сэр протянул руку и взял из расписной вазы сигару, и не успело рассеяться облако пара, скрывавшее его лицо, как на смену ему пришло облако дыма, и вот, не сказав больше ни слова, Сэр с компаньоном удалились вслед за химиком, оставив Клауса наедине то ли с волонтёром, то ли с негодяем.

— Будьте осторожны, — сказал Франк или Эрнест, вручая Клаусу большой твёрдый предмет. Это было что-то широкое и плоское, свёрнутое в рулон, словно спальный мешок. — В развёрнутом виде поверхность у него очень клейкая, к ней все что угодно прилипнет. Знаете, как это называется?

— Липучка для мух, — ответил Клаус, вспомнив прочитанную когда-то книгу о похождениях истребителя насекомых. — Разве в отеле много мух?

— Нас волнуют не насекомые, а птицы, — сказал управляющий. — Это липучка для птиц. Я попрошу вас прикрепить один её конец к подоконнику в этой комнате, а остальное вывесить в окно над прудом. Знаете зачем?

— Ловить птиц, — сказал Клаус.

— Да, вы, конечно, очень начитаны, — сказал либо Эрнест, либо Франк, хотя понять, рад он или огорчён, было невозможно. — Значит, вам известно, что птицы способны причинить массу неприятностей. Например, недавно я слышал о том, как ста я орлов похитила целую толпу детей. Что вы об этом думаете?

У Клауса перехватило дыхание. Разумеется, он прекрасно знал, что он думает об огромной стае орлов, которая похитила отряд Снежных Скаутов, когда Бодлеры жили на Коварной Горе. Он думал, что это ужасно, но выражение лица то ли у негодяя, то ли у волонтёра было абсолютно непостижимое, и средний Бодлер не знал, думает ли управляющий так же.

— По-моему, это ошеломляюще, — сказал наконец Клаус, тщательно подобрав слово, которое может значить и «чудесно», и «ужасно».

— Ошеломляющий ответ, — заметил то ли Франк, то ли Эрнест, а затем Клаус услышал, как управляющий задумчиво вздыхает. — Скажите, вы тот, кто я думаю? — спросил он.

Клаус зажмурился под прикрытием своих очков и очков, которые были надеты поверх. Решить, как выбрать безопасный ответ на вопрос, это все равно что решить, как выбрать безопасные продукты для бутерброда, поскольку если принять неверное решение, то изо рта могут вылететь ужасные вещи. Застыв на пороге сауны, Клаус страстно желал решить, какой ответ будет безопасным: «Да, я Клаус Бодлер», если он говорит с Франком, или: «Извините, но я не понимаю, о чем вы», если он говорит с Эрнестом. Но поскольку решить, какой из этих ответов безопасный, было невозможно, Клаус открыл рот и произнёс единственный ответ, который пришёл ему в голову.

— Конечно, я тот, кто вы думаете, — сказал он, чувствуя себя так, словно говорит при помощи шифра, хотя и не знает, какого именно. — Я посыльный.

— Понятно, — с непостижимым выражением лица сказал не то Франк, не то Эрнест. — Благодарю за помощь, посыльный. Немногим достанет храбрости помогать в организации подобной интриги.

Не сказав больше ни слова, управляющий удалился, оставив Клауса в сауне одного. Клаус осторожно прошёл сквозь завесу дыма и нащупал окно, которое ему удалось открыть, откинув ставень с цифрой д. Произошло то, что происходит всегда, когда в очень жаркий комнате открывают окно, а снаружи холодно: пар вырвался наружу и превратился в капли воды. Клаус увидел деревянные стены и скамьи в сауне, и ему подумалось, как было бы прекрасно, если бы у него в голове прояснилось так же, как в комнате номер 613. Молча он прикрепил один конец липучки для птиц к подоконнику, чувствуя, как голова у него идёт кругом от загадочных наблюдений фланёра, с одной стороны, и загадочных обязанностей посыльного — с другой, и молча вывесил липучку за окно, где она изогнулась, словно детская горка. Молча поглядел Клаус на это странное приспособление, не понимая, зачем управляющий дал ему такое непонятное задание. Но не успел Клаус уйти из сауны, как его молчаливые размышления прервал ужасный звон.

Часы в вестибюле отеля «Развязка» давно стали легендарными, а это слово в данном случае означает «Прославились необыкновенно громким боем». Расположены часы в самом центре потолка, под куполом, и когда часы' бьют, звон разносится по всему зданию — он гулок, глубок и звучит как будто некие слова, которые повторяются каждый час. В эту секунду пробило три, и все в отеле слышали рокот колоссальных колоколов, трижды повторивших: «Не так! Не так! Не так!»