Предпоследний круг ада

– Женя? – удивилась Таня. – Ты что, обалдела? Он самый искренний и честный человек из тех, кого я знаю.

– Ты его не знаешь.

– Ошибаешься.

Снова сработал сигнал, оповещающий владельца телефона о доставке сообщения.

– Опять чудо в листьях? – поинтересовалась Аня.

– Нет. Это Чаплин. Хочет, чтобы мы сразу, как приехали на студию, нашли его.

– Зачем, не говорит?

– Спросить?

– Не стоит. На месте разберемся, – махнула рукой Аня. – Но я, кажется, знаю, что он задумал.

– И?

– Снять нас в кино. Я слышала, как он говорил о том, что костюм не дает нужного эффекта реалистичности.

– Да, но будет еще компьютерная обработка.

– Зачем, если есть мы? Да, мы не актрисы. Сыграть не сможем, но выступить дублерами… – Аня пристально уставилась на сестру. – Только не говори мне, что ты откажешься от этого, иначе поругаемся так, как никогда.

– Я соглашусь, – Таня успокаивающе похлопала сестру по руке. – Не вижу ничего плохого в том, чтобы работать дублером. Это гораздо лучше, чем тупо просиживать на диване весь день и изображать талисман.

– Хоть в чем-то наши мнения совпали, – с облегчением вздохнула Аня. – А то мы с тобой в последнее время постоянно спорим.

– Потому что ты привыкла к тому, что я тебе уступаю, но сейчас этого делать не намерена.

Аня закатила глаза и отвернулась к окну. А Таня стала представлять их первое свидание с Женей, но не в радужном свете… Куда бы они ни пошли, с ними будет третий лишний.

В подростковом возрасте, когда все девушки упиваются романтическими грезами, Таня, ничем от остальных не отличающаяся, фантазировала на тему прекрасного принца. Она представляла его примерно таким, как Женя Бородин. Не внешне (обычно герои ее романов имели лица популярных артистов), но по внутреннему содержанию. Он писал стихи, видел прекрасное в обыденном, хорошо ладил с людьми. Был немного старомоден, начитан, предан семье. С таким мужчиной Татьяна мысленно гуляла осенью по парку, тому самому, через который Женя ходит к метро, зимой сидела в уютном кафе и пила грог, весной отправлялась в лес за подснежниками, а летом плескалась в ласковых морских волнах…

Татьяна уносилась в мечтах далеко, но неизменно обжигала крылья, как мифический Икар, и падала вниз. А лучше сказать, натыкалась на бетонный потолок реальности и падала на землю…

Никогда… никогда-никогда… не будет так, как ей мечтается. Потому что куда бы Таня ни пошла и ни поехала, ее будет сопровождать сестра. А коль так, не получится идиллии. Аня будет все портить хотя бы из вредности. Была бы она похожа на Таню, было бы проще, но сестра прямая ее противоположность…

– Приехали, барышни, – услышала она голос водителя.

– Спасибо вам.

– Не за что, красавицы.

Мужчина широко улыбнулся. Он старался не пялиться на Сомовых, но взгляды в зеркало кидал.

Девушки вышли из машины.

– Симпатичный чувак, да? – обратилась к сестре Аня. То, что их назвали красавицами, вмиг улучшило ее настроение.

– Обычный.

– Нет, у него такие глаза яркие-зеленые… А ресницы аж до бровей достают.

– Я не заметила.

– Наверное, потому, что свои прекрасные глазки он строил именно мне.

– Кто бы сомневался, – пробормотала Таня. Тут она заметила ассистента Чаплина и помахала ему рукой.

– Привет, девочки, вас ждет Эд, – выпалил он, подбежав к сестрам.

– Абзал с Нурланом еще не приехали? – поинтересовалась Аня.

– Пока нет.

– А Женя? – спросила Таня.

– Какой еще Женя?

– Осветитель. Женя Бородин.

– Понятия не имею.

Аня многозначительно посмотрела на сестру.

Ассистент провел Сомовых в павильон. Обе чувствовали себя в нем комфортно. Никакой неловкости, которую они испытывали в первый день. Все знакомое, почти родное. И люди уже не таращатся на них. Привыкли. Улыбаются приветственно и тут же возвращаются к своим делам.

– А вот и мои принцессы! – Чаплин, увидев сестер, распростер объятия. – Как всегда, сногсшибательные! – Он обнял их и каждую поцеловал в щеку. – Мне нужно с вами кое-что обсудить.

– Ты хочешь, чтоб мы стали дублерами? – высказала свое предположение Аня. Она с первых минут начала обращаться к Эду на «ты».

– Нет. Вы достойны большего. Хочу сделать вас своим пожизненным талисманом.

– Это как?

– У многих режиссеров есть фишки. Например, у Леонида Гайдая в кадре всегда появляется черная кошка. Рязанов снимал самого себя в эпизодах. А Тарантино…

– Уму Турман, – проявила эрудицию Аня.

– Не совсем. Зои Белл, каскадершу. Она работала с ним на пяти фильмах.

– Мы согласны, если ты будешь брать нас на вручения премий, которые получишь за свои шедевры, – заявила Аня.

– Только с вами и буду на «Ники» и «Оскары» ходить, – со смехом пообещал Эд.

Пока Аня упивалась своим статусом талисмана, Таня осматривалась. Она искала глазами Женю. Людей в павильоне было много, они все двигались, говорили, взаимодействовали друг с другом и напоминали ей ос. Их Таня боялась. Когда-то в детстве они ее покусали. Сестру тоже, но она получила по заслугам – сама разворошила осиное гнездо, а Таня не смогла ей помешать.

– Доброе утро, – услышала она знакомый до сладкой боли голос.