Предрассудки

Влад, как всегда, проявил верх понимания и не стал устраивать никому не нужные разборки, которые всё равно ничего бы не изменили, а только вытрепали оставшиеся нервы. Он молча опустил глаза, обреченно развернулся и пошёл на стоянку.

Слёзы катились из глаз не переставая, и я даже не пыталась их вытирать. Было горько, но другого выхода не видела. Сидела и смотрела вслед очередному мужчине, уходящему от меня. Опять неудавшийся роман.

Я никуда не спешила. Хотелось просто побыть одной. Невероятная усталость накатилась на меня, было лень даже встать. Ждала неизвестно чего. Люди потихоньку расходились, и вскоре совсем никого не осталось. Ничего, успею. Тут ко мне подъехал голубой кабриолет. Там сидел парень, похожий на столичного мажора в тёмных очках.

– Привет! Давно не виделись. Хочешь, подброшу до Адлера?

Только его мне сейчас не хватало. Я наспех вытерла слёзы и надвинула ниже бейсболку, чтобы прикрыть заплаканное лицо.

– Кто ты? И что ты тут делаешь?

– Это слишком длинная история, а ты же знаешь, я не очень люблю разговоры.

– Нет, я, пожалуй, откажусь от твоего предложения. Мы слишком много виделись в последнее время.

Он всё стоял и не собирался уезжать.

– Хватит уже страдать. Что, будешь тут сидеть до завтра? Электрички-то на сегодня уже все ушли.

– Ну чего тебе ещё надо? И какая тебе разница?

«Никакого покоя», – пробурчала я себе под нос.

– Ничего мне не надо, не переживай: приставать не буду, – сделал паузу и добавил, – и вообще ты не моём вкусе.

При этом ему самому стало смешно, от того, что сказал. Макс засмеялся. Он был в прекрасном настроении в отличие от меня, прямо-таки светился изнутри. Наверное, дома его ждёт что-то очень хорошее.

– Ага, я это заметила.

Вышел из машины взял вещи и забросил на заднее сиденье. Я без желания, но всё-таки села рядом. Искать ночлег до завтра совсем не хотелось. И уж лучше Макс – с ним хотя бы не надо притворяться, что всё хорошо.

До этого никогда не ездила в машине с открытым верхом. Было в этом что-то «дорогое», посещало ощущение свободы и безбашенности, когда на скорости ветер путался в волосах и мыслях. Макс вёл себя абсолютно по-другому, поэтому мне казалась, что я еду с незнакомым человеком. Он достаточно громко включил музыку, что не предполагало никакого диалога. И это оказалось самым приятным за сегодняшний день. Говорить не хотелось. Поскорей бы домой! В какой-то момент меня сломила монотонность дороги, и я уснула. Когда открыла глаза, мы неслись где-то вдоль побережья.

– А где Адлер? – спросила я спросонья.

– Проехали.

– А как же я, что ж ты меня не разбудил?

– Решил, поедешь со мной. Я тебя до дома подброшу.

Вот весь Макс, он решил и сделал. Чего хочу я, никого не волнует. Было лень спорить. Я уж простила ему такую вольность, хотя она возмущала, но чувство было настолько слабое, что я даже не придала ему значения.

– Где остановимся с ночёвкой? Или ты всю ночь будешь ехать?

– Ты уже соскучилась?

– Ну хватит, уже не смешно, не порть о себе впечатление.

– Остановимся. Наверно, уже минут через 30-40 будет отель. Там вроде прилично.

– Хорошо. А то я что-то устала.

Отель и вправду оказался уютным. Мы взяли два номера и разошлись до утра. Так здорово было ощущать свободу. И не думать о том, что сегодня тебе нужно будет делать для поднятия рейтинга. Я очень устала от этих постоянных переездов, путешествий и заданий. Позвонила родителям – сказала, что уже еду. Они, кажется, прыгали от радости. На улице жара, даже с утра. Я открыла окно, и приятный морской бриз обдул меня, призывно приглашая в гости. Ничего нет приятнее утреннего купания, когда пляж пустынен, море спокойное, просвечивается до самого дна, и виден каждый камешек. Солнышко мягко грело, я подумала, что неплохо было бы где-нибудь по-настоящему отдохнуть. Достала телефон и ещё раз взглянула на сообщение от «Сбербанк-онлайн», семизначная цифра теперь немного грела душу и давала полёт для фантазий. Как грамотно применить эту сумму я пока ещё не знала.

Лежала и нежилась под солнышком после купания. Вдруг надвинулась туча. Я открыла глаза, стоял Макс.

– Привет! Что не позвала?

– Думала, ты спишь, – без зазрения совести соврала я.

– А.