Председатель

– Мы тоже не разделяем Романовых и Россию. Только разница между нами в том, что вы при этом считаете, что Россия принадлежит Романовым, а мы – что Романовы принадлежат России. И мы, как прагматики, не видим, какая польза от вашей семьи может быть для России. Как управленцы вы доказали свою неспособность…

Сандро вскинулся.

– В целом, Александр Михайлович, в целом, – я успокаивающе поднял ладонь. – Отдельные успехи, безусловно, были. Мы, к примеру, весьма вам благодарны за авиацию.

– Хм. В качестве ответного комплимента скажу, что я вам тоже благодарен за двигатели АМО, – бывший шеф императорского воздушного флота повернулся к теще. – Инженер Скамов совладелец завода АМО и создатель вашего любимого авто.

– Ах вот как…

– Спасибо, весьма приятно. Но возвращаясь к теме разговора – а вот вреда России императорская семья может принести много.

– И вы намерены избавиться от нас, – вскинула подбородок Мария Федоровна.

– Да. И наиболее желательным способом я вижу ваш отъезд в Европу, поскольку только так я могу гарантировать вашу безопасность. Слишком много, знаете ли, в Советах людей, которые считают необходимым ликвидировать царскую семью физически.

– Вы нам угрожаете?

– Нет, это печальная констатация. Я хочу найти взаимоприемлемое решение, но не вижу ничего, кроме «свобода в обмен на капиталы».

– Эк вы элегантно перефразировали «кошелек или жизнь», - ухмыльнулся Сандро.

– Жизнь вне обсуждения. Хотите – оставайтесь здесь хоть до скончания века. Но мне кажется, что ситуацию лучше разрешить сейчас.

– Почему же?

– В следующую каденцию на мое место могут выбрать и более радикального деятеля.

– Но вы же знаете, что все было конфиковано Временным правительством! – вдовствующая императрица подвинулсь на стуле вперед.

– Как там, – наморшил лоб Александр Михайлович, – декрет «О национализации имущества низложенного российского императора и членов бывшего Императорского дома». Все конфисковано – запасной капитал, капитал Царскосельской фермы, Собственный Его Императорского Величества капитал…

Все, все что нажито непосильным трудом! Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных… Но он уже торгуется, это хорошо.

– Не все. Национализация коснулась имущества и средств в России. А вот счета в Европе декрет не затронул.

– Например? – иронически спросил Сандро.

Эх, жаль, не собирал я данных по царским деньгам на планшете, а сколько на эту тему исследований было! Так, помню обрывки… но попытка не пытка и я блефанул:

– Например, кодовый счет ОТМА в Лондоне.

Ольга-Татьяна-Мария-Анастасия, по именам дочерей. И, похоже, я угадал – судя по по всей невербалке, по тому, как вздрогнули руки, как теща и зять обменялись мгновенными взглядами, они знали про этот вклад.

И мы договорились.

Глава 12

Лето 1918

– Вот примерно так, – Нестор опустил бинокль. – Рейдовая группа сильнее всех, кто может ее догнать. И быстрее всех, кто может ей вломить.

– А если зажмут? – хоть Митя и знал ответ, но как же старого приятеля не подколоть.

– Так не отрывайся далеко и не давай себя зажимать. Ну и радио у тебя есть.

– И чем оно поможет?

– Вон, видишь – высокий, в папахе, с длинным лицом? Фома Кожин, мой земляк, командир пулеметного полка. У него тоже есть радио. А за ним и остальной резерв подтянется.

В июне Медведник двинул свои части на юг. Три конно-моторизованные группы, девять бронепоездов, семнадцать советских полков, две дюжины аэропланов. Демобилизованные с фронтов не все стремились к мирной жизни, часть пошла служить за паек и жалованье – республика Советов худо-бедно, но создавала свои вооруженные силы, забирая лучшее из старой армии и дополняя по своему разумению.

Мите, после всех его подвигов, досталось командовать отрядом из пары броневиков, десятка грузовых авто, двух эскадронов и двадцати тачанок с «максимами». С учетом кавалерийских «мадсенов» на группу выходило тридцать пулеметов, сила немалая.

В небе прострекотал «дукс», покачал крыльями и ушел на юг. Нестор глянул на часы-луковицу, махнул рукой – и адъютант бахнул из ракетницы. Красный дымный след с шипением перерезал небо напополам, запели кавалерийские горны, засипел гудок бронепоезда. Первая Конная, собранная в урочище Кара-Чаплак и на полях вокруг станицы Великокняжеская, начала переправу через Маныч и наступление в сторону Сальска. Митин отряд прикрывал левый фланг в направлении на Новый Егорлык.

Кубанская Рада после разгрома корниловцев могла противопоставить Медведнику лишь тысяч десять кавалерии, да и то раскиданных на три направления и не желавших вступать в бой с заведомо превосходящим противником. Советские части двигались от станицы к станице, в каждой войска встречали артельщики и малоземельные казаки. А вот самостийники, разгонявшие Советы, предпочитали сдергивать на юг. После организации выборов красные уходили дальше, оставляя лишь малые гарнизоны и предоставляя местным налаживать жизнь самостоятельно – и большинство населения облегченно вздыхало.