Предшественники Дарвина в России

Сделанный нами обзор высказываний Бекетова показывает, что Тимирязев с полным основанием приписал ему роль русского предшественника учения Дарвина. Несомненно, Бекетов наравне с Рулье, Северцовым, Ценковским, не говоря уже о более ранних трансформистах, подготовил почву для усвоения и развития дарвинизма в России. Он и сам понимал и признавал это. В своей автобиографии, написанной им на склоне лет, он отметил, что «основное положение о влиянии внешних условий и борьбы за существование было им продумано и в общих чертах высказано в год выхода в свет сочинения Дарвина о происхождении видов».

Бекетов понимал процесс эволюции очень широко. Основным фактором исторического развития наш ученый считал действие на организмы той среды, в которой они живут. С изменением этой среды изменяются и живые существа. «Причина всякой формы лежит в связи с окружающими условиями»[50]. Такова наиболее общая формула, к которой пришел Бекетов в конце 50-х годов. До объяснения эволюции путем переживания наиболее приспособленных в процессе борьбы за существование Бекетов в то время еще не дошел, хотя в своей статье «Гармония в природе» он довольно близко подходил к мысли о существующей в природе всеобщей борьбе организмов между собою и с внешними неблагоприятными условиями. Так, например, Бекетов говорит об исчезновении некоторых видов животных вследствие истребления их человеком или другими животными, о вытеснении одного вида другим и проч. Однако вопроса о значении этих явлений для видообразования он не касается.

Дарвинистическую точку зрения на борьбу за существование Бекетов усвоил, если судить по литературным источникам, в начале 70-х годов. В 1873 г. появилась в журнале «Вестник Европы» его замечательная, до сих пор недостаточно оцененная статья «О борьбе за существование в органическом мире». В 1882 г. он произнес в общем собрании Петербургского общества естествоиспытателей речь на ту же тему, которая была потом напечатана в «Трудах» Общества[51]. В этих статьях, дополняющих одна другую, и сформулировано отношение Бекетова к учению Дарвина.

В первой статье он пишет, что великая заслуга Дарвина заключается в том, что он впервые «указал на громадное значение борьбы за существование в изменяемости органических форм». Таким образом, по объяснению Бекетова, Дарвин ввел новый фактор для объяснения органической эволюции, который до него не был известен.

Позиция Бекетова состояла в том, что он признал значение этого нового фактора, указанного Дарвином, но в то же время не отказался и от своего убеждения об изменяющем влиянии среды. Русский ученый попытался, таким образом, объединить оба фактора, которые, по его мнению, не исключают, но скорее дополняют друг друга; Бекетов пришел к убеждению, что в процессе эволюции органического мира имеют значение и непосредственно изменяющее влияние внешних условий на организмы, в особенности условий климатических, и борьба за существование между организмами, хотя Дарвин, по его мнению, принимал последний принцип слишком широко. Дарвин, как известно, приписывал основную роль естественному отбору, хотя не отрицал и влияния внешних условий. Бекетов принимал оба фактора, но на первое место выдвигал влияние окружающей среды. В своей автобиографии, написанной в 80-х годах, Бекетов вполне определенно указал, что он «придавал и придает внешним условиям первенствующее значение, становясь в этом случае скорее на сторону Ламарка и Жоффруа Сент-Илера, чем Дарвина». В новом (2-м) издании своего учебника ботаники (1885) Бекетов следующим образом формулировал основы эволюционного учения: «1) Способность данной органической формы изменяться, приспособляясь к окружающим условиям; 2) способность передавать по наследству приобретенные изменения» (стр. 501).

Придавая такое значение изменяющему влиянию внешних условий, Бекетов, однако, никоим образом не отрицал принципа естественного отбора в процессе видообразования. «Если естественный отбор, — писал он в 1882 г., — и не может считаться единственным рычагом в сложной деятельности сил, определяющих эволюцию видов, то с другой стороны, значение его как ближайшей причины многих, может быть большинства частных изменений отвергнуто быть не может»[52].

Однако к мальтузианским тенденциям, которые имеются в основном труде Дарвина и которые считаются ошибочной стороной дарвинизма, Бекетов с самого начала отнесся отрицательно. «Это есть краткая, но неверная характеристика борьбы за существование», — так отозвался наш ученый о лжеучении Мальтуса. Вернувшись к этому вопросу через десять лет, Бекетов снова повторил, что излишнее доверие к измышлениям Мальтуса является существенным недостатком дарвинизма.

Бекетов был в числе тех русских ученых-натуралистов, которые сразу поняли и оценили огромное идеологическое значение теории Дарвина. «Главной заслугой дарвиновской гипотезы, — писал Бекетов, — остается упразднение из области естествознания грубо-телеологических объяснений».