Предшественники Дарвина в России

Весь окружающий мир — как живой, так и неживой — состоит, по Чернышевскому, из одной и той же субстанции — материи. Эта материя, из которой построено все в природе, находится в непрестанном движении, которое никогда не прекращается и не может прекратиться. Оно проявляется как жизнь природы.

Более простые случаи этого движения представляют химические процессы, совершающиеся в природе. Подобным же образом протекает жизнь и в живой природе, в частности, в человеческом организме. Человеческий организм с физиологической стороны тоже «многосложная химическая комбинация».

Чернышевский особенно подчеркивал, что в мире нет двойственности, нет двух начал — материального и духовного. Нет такой двойственности в природе человека. Существует лишь одно материальное начало, а то, что называют душевной или психической деятельностью — лишь проявление этого начала, которое лежит в основе всех вещей.

Таким образом, телесная природа человека, по Чернышевскому, является первопричиной и источником всех его душевных движений. Телесная природа человека управляется физиологическими процессами, а физиология, по словам Чернышевского, — «только видоизменение химии». Наше познание есть не что иное, как отражение в нашем мозгу окружающего нас мира. Чернышевский доказывает, что этот мир реально существует вне нас и мы постигаем его при помощи наших органов чувств.

Надо заметить, что в свете диалектического материализма теория Чернышевского носит несколько односторонний характер, так как несвободна от некоторой доли механицизма и рассматривает человека исключительно с биологической точки зрения. Но для своего времени — в эпоху острой борьбы с идеализмом — твердая материалистическая позиция Чернышевского сыграла большую прогрессивную роль.

В. И. Ленин, который весьма высоко ставил Чернышевского как великого революционера, следующим образом характеризует его философские позиции: «…для Чернышевского, как и для всякого материалиста, формы нашего чувственного восприятия имеют сходство с формами действительного, т. е. объективно-реального существования предметов…», «…для Чернышевского, как и для всякого материалиста, предметы… действительно существуют и вполне познаваемы для нас, познаваемы и в своем существовании, и в своих качествах, и в своих действительных отношениях…», «…для Чернышевского, как и для всякого материалиста, законы мышления имеют не только субъективное значение, т. е. законы мышления отражают формы действительного существования предметов, совершенно сходствуют, а не различествуют, с этими формами…», «…для Чернышевского, как и для всякого материалиста, в действительности есть то, что представляется нам связью причины с действием, есть объективная причинность или необходимость природы…»[56].

Отдавая, таким образом, должное философским взглядам Чернышевского., В. И, Ленин отметил, однако, что «… Чернышевский не сумел, вернее: не мог, в силу отсталости русской жизни, подняться до диалектического материализма Маркса и Энгельса».[57]

В нашем небольшом сочинении нет возможности рассмотреть сколько-нибудь подробно основы философского мировоззрения Чернышевского и тем более касаться его социально-политических и литературных взглядов. Это превосходно сделано в целом ряде статей и монографий советских авторов (см., например, работы А. А. Максимова, В. Е. Евграфова, В. С. Кружкова и др.). Наша задача более ограниченная — рассмотреть отношение Чернышевского к идее развития в природе.

Мысль о том, что в природе ничто не пребывает в мертвой неподвижности, но все изменяется и развивается в том или ином направлении, — непосредственно вытекает из общих философских установок Чернышевского, о которых сказано выше.

Мы уже говорили, что он не получил специального естественно-научного образования и все, что знал о природе, усвоил самостоятельно. Еще в юношеские годы он перечитал массу сочинений по естествознанию. Чернышевский читал не только популярную литературу по естествознанию, он был знаком с идеями Ньютона, Лапласа, Ляйеля, Ламарка и ставил этих корифеев науки чрезвычайно высоко. О Ламарке Чернышевский упоминает в своей переписке не раз и всегда весьма положительно. Так, например, в 1888 г. в письме к редактору «Русской мысли» Чернышевский сообщал, что он еще в молодости знал учение Ламарка и был трансформистом, употребляя его собственное выражение.

Однако неправильно было бы думать, что, усвоив учение Ляйеля или Ламарка, Чернышевский попросту изложил их воззрения в своих сочинениях. Нет, он творчески переработал этот материал, осмыслив его с философской точки зрения. Идея развития в природе для Чернышевского — не просто научная теория, но неотъемлемая часть его материалистической философской системы.