Предшественники Шекспира

Съ конца XV в. культура Италіи начинаетъ оказывать весьма замтное вліяніе на европейскую жизнь. Возрожденіе наукъ естественнымъ образомъ должно было возбудить удивленіе къ стран, которой выпала на долю завидная роль служить посредницей между античной цивилизаціей и остальнымъ человчествомъ. Въ Англіи, Германіи и Франціи вошло въ обычай отправлять молодыхъ людей въ Италію для изученія греческаго языка, преподаваемаго бжавшими изъ Константинополя греками, а также для усовершенствованія въ философскихъ и юридическихъ наукахъ. Толпы иностранцевъ всхъ національностей посщали юридическіе курсы Гварини въ Феррар и тснились вокругъ кафедры Помпонадди въ Паду, проводившаго подъ носомъ у инквизиціи свои смлые раціоналистическія воззрнія. Не мене науки привлекала "варваровъ свера" къ униженной чужеземнымъ завоеваніемъ и порабощенной своими домашними тиранами красавиц юга роскошная жизнь итальянскихъ городовъ, проникнутая изящнымъ эпикуреизмомъ и самими тонкими умственными наслажденіями. Они падали въ прахъ передъ чудесами искусства и внутренно стыдились, сравнивая свои поросшіе мхомъ угрюмые замки съ граціозными мраморными дворцами Венеціи и Флоренціи. Въ XVI в. Италія играла ту же роль, которая впослдствіи была предоставлена Франціи — она была безапелляціоннымъ судьей въ дл моды и вкуса и идеаломъ всхъ европейскихъ госусарствъ. Государи Франціи и Англіи считали за особенную честь оказывать гостепріимство итальянскимъ художникамъ и ученымъ, которымъ по чему бы то ни было приходилось покинуть родину. При двор Франциска I жили архитекторъ Виньоле, скульпторъ Бенвенуто Челлини и живописецъ Приматиче, украсившій Фонтенебло произведеніями своей игривой и фантастической кисти. Но можетъ быть нигд, не исключая и самой Франціи, итальянская культура не находила такихъ восторженныхъ поклонниковъ, какъ въ далекой и туманной Англіи. Для огромнаго большинства людей сколько нибудь образованныхъ слово итальянскій было синонимомъ изящнаго, утонченнаго, классическаго. Итальянскій врачъ Джироламо Кардано, постившій Англію въ 1552, свидтельствуетъ, что пристрастіе англичанъ ко всему итальянскому доходило до смшнаго. "Англичане, говоритъ онъ, подражаютъ намъ даже въ одежд; они гордятся тмъ, что хоть въ этомъ отношеніи могутъ приблизиться къ намъ, и потому стараются изо всхъ силъ усвоить себ наши манеры и покрой платья. Справедливо, что вс европейскіе варвары любятъ итальянцевъ боле нежели какой нибудь другой народъ въ Европ" ¹⁵⁵). Называя европейцевъ варварами, Кардано впрочемъ настолько скроменъ, что не считаетъ любовь ихъ къ своимъ соотечественникамъ законной данью дикаря представителю высшей культуры и, недоумвая, чмъ объяснить ее, приписываетъ ее тому, что иностранцы вообще плохо знаютъ итальянцевъ и не подозрваютъ всей ихъ нравственной гнусности. Впрочемъ, на этотъ счетъ Кардано жестоко ошибался, по крайней мр относительно англичанъ. Мы знаемъ не мало примровъ, что англичане, отправлявшіеся въ Италію съ самыми радужными мечтами, съ самыми идеальными представленіями о классической стран науки и искусства, возвращались оттуда глубоко разочарованные и жизнью и людьми. Отъ ихъ проницательнаго взора не ускользнуло, что подъ блестящей вншностью итальянской культуры таился. червь разложенія. Темныя стороны итальянской жизни — отсутствіе твердыхъ нравственныхъ убжденій и религіознаго чувства, платонизмъ на язык и развратъ въ сердц — не искупались въ ихъ глазахъ никакими утонченностями цивилизаціи, никакими чудесами искусства. Роджеръ Ашэмъ, сколько извстно, первый сталъ предостерегать своихъ соотечественниковъ противъ путешествій въ Италію, увряя, что при настоящихъ обстоятельствахъ, это путешествіе не принесетъ ничего кром вреда. "Италія, писалъ онъ около 1570 г. не та теперь, что была прежде; пороки заступили мсто ея прежнихъ доблестей; пороки причиной того, что она теперь рабствуетъ тмъ народамъ, которые прежде служили ей, а потому молодымъ людямъ нечего хать туда учиться мудрости и добрымъ нравамъ" ¹⁵⁶). Другой, столь же наблюдательный путешественникъ, сэръ Филиппъ Сидней, хотя и не раздляетъ вполн воззрній Ашэма на нравственный характеръ итальянцевъ, но за то относится весьма критически къ итальянской наук и находитъ, что между итальянскими учеными рдко можно встртить людей, которые, обладая солидными познаніями, не прибгали бы къ фраз и софизмамъ, такъ что иностранецъ, вращаясь между ними, можетъ пріобрсть боле ложныхъ понятій о вещахъ, чмъ гд бы то ни было въ другомъ мст ¹⁵⁷).