Предшественники Шекспира

Ходъ религіозной реформы въ Англіи представляетъ странное зрѣлище для посторонняго наблюдателя. Въ промежуткѣ менѣе чѣмъ тридцати лѣтъ нѣсколько разъ мѣняется государственная религія, вводятся поперемѣнно протестантизмъ и католицизмъ, и при этомъ народъ почти вездѣ остается спокойнымъ зрителемъ происходящихъ перемѣнъ. Нѣкоторые историки объясняютъ это явленіе необычайной силой правительства съ одной стороны и крайней забитостью народа — съ другой. Но это объясненіе едва ли можетъ быть принято, когда дѣло идетъ объ Англіи. Справедливо, что никогда королевская власть въ Англіи не была такъ могущественна, какъ въ эпоху Тюдоровъ, но самое ея могущество было условно, ибо основывалось не на постоянномъ войскѣ, какъ въ остальной Европѣ, а на популярности правительства въ народныхъ массахъ ¹⁸⁷). Это очень хорошо понимали сами Тюдоры и, несмотря на свое высокомѣріе и деспотическія наклонности, они, скрѣпя сердце, не разъ преклонились передъ твердо выраженной народной волей. Самъ же народъ, повидимому, относился довольно равнодушно къ частымъ перемѣнамъ государственной религіи. Онъ испоконъ вѣка ненавидѣлъ эксплуатировавшее его развратное католическое духовенство, не разъ энергически протестовалъ противъ вмѣшательства папы во внутреннія дѣла страны, но въ концѣ концовъ оставался добрымъ католикомъ и въ богослуженіи продолжалъ держаться обрядовъ и церемоній католической церкви. Только одинъ разъ, въ лицѣ Виклефа, англичане задумали реформу церкви на болѣе широкихъ началахъ, желая прежде всего свергнуть съ себя нравственное иго католическаго духовенства, но эти желанія были преждевременны: авторитетъ римской церкви былъ еще очень силенъ въ сознаніи народныхъ массъ, и распространеніе ереси Виклефа было пресѣчено совокупными усиліями дворянства и духовенства. ^18S). Въ послѣдующихъ попыткахъ церковной реформы въ Англіи политическіе вопросы всегда стояли на первомъ планѣ; сущность англійской реформаціи — вплоть до возникновенія пуританизма — сводится къ вопросу независимости англійской церкви отъ римской куріи и супрематіи короля въ дѣлахъ вѣры; значеніе ея болѣе іерархическое, нежели нравственное или соціальное, между тѣмъ какъ напр. въ Германіи реформація вышла изъ самой глубины народной совѣсти и, проникнувшись идеями гуманизма, сдѣлалась знаменемъ умственнаго и соціальнаго обновленія, сущность котораго прекрасно выражена въ извѣстномъ девизѣ Гуттена: "отъ истины къ свободѣ и отъ свободы къ истинѣ." Нѣтъ нужды, что соціальное движеніе, вызванное реформаціей, имѣло такой печальный исходъ; все-таки за нѣмецкими протестантами всегда останется слава честной и великодушной, хотя и безплодной, попытки соціальнаго возрожденія Германіи. Вожди англійской реформаціи не задавались такими широкими задачами и не думали связывать свое дѣло съ дѣломъ умственнаго и соціальнаго возрожденія англійскаго народа. Въ строгомъ смыслѣ слова они не были даже религіозными энтузіастами, но только политиками и теологами. Свергнувши съ себя авторитетъ римской церкви, они мало заботились о темъ, чтобъ освободить умы народа отъ опеки фанатизировавшаго его духовенства. Оттого англійская реформація долгое время держалась на поверхности народной жизни, не сообщая ей никакого живительнаго импульса. Даже конфискація монастырскихъ имуществъ, принесшая, по вычисленію Гнейста, въ казну короля не меньше 130,000 фунтовъ ежегоднаго дохода, не отозвалась никакими улучшеніями въ бытѣ недостаточныхъ классовъ общества; большая частъ земель, захваченныхъ у духовенства, была роздана любимцамъ короля, а заботы о призрѣніи бѣдныхъ, лежавшія прежде на монастыряхъ, были возложены на сельскіе приходы. Изъ сказаннаго ясно, что реформа англійской церкви, предпринятая и совершенная Генрихомъ VIII, не имѣла для Англіи такого освобождающаго значенія, какое имѣла Лютерова реформа для Германіи. Народъ рукоплескалъ тому энергическому образу дѣйствій, посредствомъ котораго король развязался съ папой; онъ безъ всякаго сомнѣнія одобрялъ конфискацію монастырскихъ имуществъ, но, плохо понимая разницу между англиканизмомъ и католицизмомъ, смотрѣлъ на все это дѣло съ чисто-практической точки зрѣнія. Въ протекторство Соммерсета протестантизмъ сдѣлалъ большіе успѣхи въ главныхъ городахъ Англіи, но еще не успѣлъ привлечь къ себѣ симпатіи сельскаго населенія, такъ что когда въ царствованіе Маріи (въ 1554 г.) католицизмъ былъ объявленъ государственной религіей, это объявленіе не встрѣтило въ народѣ сильной оппозиціи, какъ можно было ожидать, судя по исконной ненависти англичанъ къ римскому духовенству. Не то было, когда королева задумала возвратить церкви конфискованныя имущества: тутъ она встрѣтила такой единодушный отпоръ, что вынуждена была поспѣшно отступиться отъ своего намѣренія. Послѣдній примѣръ какъ нельзя яснѣе показываетъ, съ какимъ индеферентизмомъ относились англичане того времени къ догматической сторонѣ религіозныхъ вопросовъ; по глубокому замѣчанію Маколея, они считали различіе между враждебными исповѣданіями не стоющимъ борьбы. Марія потеряла народную любовь не за свою фанатическую преданность католической церкви, но за то, что она, изъ угожденія своему супругу, принесла въ жертву интересы своего отечества интересамъ Испаніи. Наконецъ ея кровавыя религіозныя преслѣдованія окончательно отвратили отъ нея народныя сердца. Не понимая ясно различія между католицизмомъ и протестантизмомъ ¹⁸⁹), народъ еще меньше могъ понять необходимость преслѣдованія еретиковъ и сопровождалъ своими благословеніями идущихъ на костеръ протестантовъ. Въ іюлѣ 1558 г. враждебное отношеніе народа къ казнямъ за религію выразилось столь явственно, что епископъ Боннеръ побоялся публично сжечь нѣсколькихъ протестантовъ и сжегъ ихъ тайкомъ отъ народа и притомъ ночью ¹⁹⁰).