Предсказание несбывшегося прошлого

Я даже знаю основное возражение – все это военное время. Озадачиваемся количеством забастовок именно в военное время в РИ. Тогда условия были просто нечеловеческие – за малые деньги, а вовсе не за бесплатно. То ли дело в советское время. Это ведь еще и девки были.

«Потом были егорьевский, белорусский (могилевский), «коммунистический» (так назывался в то время нынешний Дмитровский район Подмосковья), курский, орловский наборы. Вербуемых чаще вызывали по повесткам райисполкома с обязательной явкой в сельсовет по месту жительства».

Неплохо, да? Уж на что статья патриотичная.

«Иногда вербовщики пользовались недозволенным приемом – шли на обман. Они сулили молодежи "горы золотые", завлекая ее такими престижными в ту пору профессиями, как портниха, телефонистка, телеграфистка и другие. Или просто умалчивали о профессиях, коротко сообщая, что поедут на кирпичный завод».

Хорошее слово «иногда». Как насчет вернуться домой? «Обязать председателей колхозов ежегодно выделять в порядке призыва (мобилизации) по 2 человека молодежи мужского пола в возрасте 14–15 лет в ремесленные и железнодорожные училища и 16–17 лет в школы фабрично-заводского обучения на каждые 100 членов колхозов, считая мужчин и женщин в возрасте от 14 до 55 лет».

Призыв осуществлялся в порядке принудительной вербовки. Исполкомы расписывали оброк по сельсоветам, а те по колхозам. Правления артелей судорожно искали крайних, потому как между приказом и исполнением лежало три дня. Колхозу вменили обязанность – обеспечить призывников питанием, одеждой и бельём. По области выписали 16 тысяч путёвок и литеров для проезда к месту учёбы. На вокзалах устроили проводы с речами и наказами тех, кто за это деньги получает. До мест дислокации доехало только 15300 призывников.

Указ от 28 декабря 1940 года заложил прочный фундамент героизма, пообещав дезертирам ФЗО и училищ от трёх до семи лет заключения. Уклонение от зачисления в ремесленные училища и школы ФЗО было приравнено к уклонению от призыва на военную службу. На деле было много легче. Побег из учебного заведения до окончания срока обучения карался годом (всего) тюрьмы, а те, кто уходили с предприятия до окончания срока обязательной отработки, могли получить от трех до десяти лет лагерей. Уточняю до 1948 г, когда законы военного времени (!) были отменены. После этого давали всего 2–4 месяца принудительных работ.

«По приезде выдавали рабочую одежду: комбинезоны или халаты, телогрейку, тяжеленные ботинки-бутсы на деревянной подошве, иногда бурки, «шахтерки» (большие высокие калоши). Но чаще ходили в своей обуви, в которой приехали, – в валенках с калошами, промокавших весной». С чего бы это они ходили в валенках, если обувь выдавали?

«За небольшую плату заводской шорник и сапожник И. С. Семененко шил тапочки из прорезиненных приводных ремней. Эти тапки утепляли ватой, взятой из матраца, на котором спали. За плату из приводных ремней». Верю – что обувь выдавали. Прямо здесь и написано – нет. «Режим в общежитии был суровым, как у военных: подъем, утренний туалет, построение, физзарядка, завтрак, учеба и работа в цехе, обед, опять работа на заводе, ужин, отдых, вечерняя поверка, отбой. За невыполнение указаний воспитателей или какую-либо провинность, например опоздание на вечернюю поверку, наказывали нарядом вне очереди».

Интересно царские сатрапы тоже наказывали вне очереди рабочих в их бараках после работы?

«Голодно было в войну. Кормежка в школе была скудной. Рацион состоял из супа-баланды с крапивой или капустой из подсобного хозяйства, совсем крохотной порции макарон, каши или картошки, изредка немного какой-нибудь селедки, 5 граммов подсолнечного масла. Раз в неделю давали маленький кусочек мяса. Овощей почти не было. Хлеб лимитировался – по 200 граммов на завтрак, обед и ужин. Был он с примесью и сверхувлажненым. С хлебом «химичили», чтобы больше весил. Заводские рабочие получали по карточке 800, а вагонетчики и обжигальщики по 1 кг в день».

Заводскую столовую помните и что кухни в бараках нет? Хорошо питались ученики.

«Учащимся ничего не платили и карточек не выдавали. Есть хотелось постоянно. Выручали родители и родственники учащихся, которые изредка приезжали навестить их. Привозили бесценную картошку, хлеб домашней выпечки, сухари. А больше и везти нечего было. Этих приездов ждали все, потому что едой всегда делились друг с другом. Взаимная выручка помогала выжить в тех суровых условиях. Привозили иногда и деньжат. На них в моссиликатском магазине покупали ржаной хлеб и кусковой сахар. В столовой сахара не было, и к чаю давали лишь одну маленькую карамельку-подушечку. Голод заставлял ребят «бомбить» колхозные неубранные картофельные поля».