Предсказание несбывшегося прошлого

Что стандартно совершает любой попаданец? Известное дело, начинает изобретать штуцеры, автоматы и промежуточный патрон. Не говоря уже о том, что более развитые страны скорее освоят новые идеи и технологии, пора слегка подумать головой. Чтобы преодолеть отставание, надо было изрядно менять общественные отношения.

Не законы были нужны. Они как раз более или менее в общем русле принимались. А их соблюдение. Зубатовщину за что собственно прикрыли? Профсоюзы стали толкать политические требования вместо экономических. Вы можете себе представить такое в СССР? Прежде всего заставить работать существующие законы, чтобы например, фабрикант по вине которого сгорели рабочие, не страховку за фабрику получал, а на виселице болтался.

Создать при охранке/жандармерии/полиции, не важно где, контрольный отдел, куда могут жаловаться и бить хозяина по карману за невыполнение закона. Коллективный договор тоже не последнее дело. При этом за любые политические требования, не относящиеся к конкретным условиям труда – на каторгу. Закон не должен быть на бумаге, он обязан присутствовать в жизни. Государство выступает посредником между капиталом и промышленником. Именно потому, что существовали фабричные инспекторы и пользы от них не было, и требуется контрольный отдел при карательных органах. Что между нами, от взяток совсем уж не освободит и злоупотребления будут.

Не ломать. Улучшение должно быть постепенным. Чтобы рабочие знали кого благодарить и хозяина не перенапрягать. Профессиональные училища для бедняков. Вот что реально, так обязать иностранцев отчислять от вывозимых денег (Именно вывозимых – если вкладывают в стране в промышленность, должны быть совсем другие законы) на улучшение быта и соцусловия для их работников. Законодательно и под контролем.

Надо строить многоквартирные дома на длительный съем, с опцией выкупа. Из государственных средств и на определенных условиях. Ну там – семейные, непьющие кроме праздников, имеющие квалификацию… Если хорошо продумать это дело – они ж за власть любого порвут. Важно создавать высший и средний класс рабочих. Которым будет что терять и которые будут сидеть в профсоюзах. И не важно, под каким знаменем маршировать станут, главное противопоставить их революционным организациям.

Будем все-таки логичными. Для индустриализации требуется дешевая рабочая сила, которая должна прийти из деревни. Ну, не из Ирландии, же. И зачем стараться повышать уровень жизни в селе? Чтобы крестьяне в город не ехали? А аграрная реформа крайне необходима. Для крестьян. Пользы от нее немного окажется, зато основной горючий материал не взорвется. По результатам ПМВ ветеранам бесплатно раздать. Есть варианты и ничего ужасного не произойдет. Кто-то разбогатеет, а кто-то разорится и в город потопает вынуждено. Впрочем, об альтернативных путях хозяйствования в деревне уже другая статья требуется.

Будем честными. Идеи эти не тех времен. До них еще не додумались во времена прихода к власти Николая. Но они существовали уже в начале века. Практически все перечисленные. Аграрные проблемы обсуждались вовсю, включая опросы по поводу общины. Согласно сводке, опубликованной под редакцией А. А. Риттиха для 49 губерний Европейской России (кроме Донской обл.), вопрос об общине обсуждали 184 комитета. Из них 125 высказались против ее сохранения (были все оттенки мнений – от принудительной ликвидации до облегчения выхода отдельных членов); 42 – за сохранение, с теми или иными поправками; и 17 – уклонились от ответа (решив «предоставить течению жизни» или «нужно дополнительное расследование»).

Результат обычный. Неприкосновенность общинного строя крестьянского землевладения. Правда правительством решено изыскать временно способы к облегчению отдельным крестьянам выхода из общины. Отменили все-таки круговую поруку. Но вот земля осталась в общем пользовании. Зубатовщину тоже прикрыли. Началось все с жалобы московских фабрикантов на московскую полицию, «поощряющую забастовки». Что интересы государства не совпадают с отдельными его представителями, Николай вроде как не подозревал. Понадобилась первая революция, чтобы началось что-то двигаться.

То есть в принципе вещи вполне реализуемые. На новую орфографию в 1908 году почти перешли. На календарь тоже примерно тогда же. Ключевое слово – «почти». Вечно Николай колебался. Любопытно было бы о дипломатии порассказать, но здесь не место. Тут имеет смысл напомнить – русский флот на современный календарь ещё в 19 веке перешел. Государство перевести – только наличие воли монарха. С этим швах. Но не в нем одном дело.

Виноваты обе стороны. Общественная атмосфера была такая… антиправительственная. Это было модно и в чем-то даже оправдано и совершенно безопасно. Паяй сроки за помощь революционерам, как в СССР и быстро количество сочувствующих уменьшится. Столыпинские галстуки достаточно наглядно сбили накал. Суровые меры никому не по душе, однако под петлю люди обычно не рвутся. Ну а что не любили бы царя и жандармов, так и в реальной жизни не обожали. И нередко справедливо.