Предсказание по таблетке

— Не по-ня-ла… — медленно протянула я и икнула.

— Давай сначала сделаю бутерброд, потом объясню.

Лялька встала и подошла к холодильнику.

— Вообще-то, коньяк закусывают шоколадом или фруктами, но тебе не повредит кусок сыра.

Она сделана бутерброды и поставила их передо мной.

— Ешь и слушай! — Лялька взяла очередную сигарету и удобно расположилась в кресле Олега. — Ситуация у тебя вот какая. Это тебе все ясно. Встретила подругу, поболтала. Подруга — женщина состоятельная, решила тебя порадовать. Я тебе верю, такие подруги встречаются. Очень редко, но встречаются. Теперь прикинь, что подумал Олег Александрович. «Шуба стоит около трех тысяч долларов…»

— Да ты что?

— Если не больше, — невозмутимо продолжила Лялька. — Олег Александрович — человек подозрительный, сама говоришь, ну и…?

— Ты права! — вздохнула я и отодвинула коньяк.

— Представляешь, как в нем взыграло! Он тебя решил удивить благородством: костюм подарил. Надо же! Я чуть не умерла, когда ты рассказала! Удивляюсь, как он от гордости за себя не лопнул!

Лялька театрально развела руки и надула щеки.

— А на следующий день, — продолжила она, — появляешься ты, румяная, воодушевленная и вдобавок — в новой шубе. Словом, появляешься и говоришь: «Милый, посмотри, какая красивая шуба! Ее подарила мне некая Варька».

— Не некая, а моя лучшая детская подруга! — воскликнула я.

— Да плевать ему на твою подругу! Он таких вещей не понимает! У него друзей нет, и никто таких подарков не дарит!

— Тебе же тоже не дарят, а ты ничего — поняла.

— Я — это одно, Олег Александрович — другое!

— С этим не поспоришь.

Хмель проходил, и я стала соображать четче.

— Честное слово, Ритуль, ты — как слепая! Неужели за тринадцать лет так и не поняла одной истины: Олег Александрович — собственник. Он прибрал тебя к рукам, задурил мозги и помыкает тобой, как хочет. Поди, плохо! Живет в твоей квартире, питается за твой счет! Ведь так?

— Да ладно! Мне не жалко. К тому же, он тратит много денег на монеты.

— А почему? Ты задавала себе вопрос?

— Он же нумизмат.

— Ах, как благородно! — Лялька стала входить в кураж. — Олег Александрович занимается нумизматикой! Это так интеллигентно, так современно! В компании мамочкиных друзей можно сказать: «У Олега — редкая коллекция древних русских монет. Он публикует статьи в специализированных зарубежных журналах». Затем шепотом добавить: «Его коллекция стоит десятки тысяч долларов».

— Ты это серьезно? — удивилась я.

— Абсолютно! Пока он сидел на твоей шее, у него выросло неплохое состояние!

— Ну и ладно!

— Ритуль, ты или святая, или притворяешься!

Лялька посмотрела на меня сквозь табачный дым и, помолчав минуту, сама себе ответила:

— Нет, не притворяешься.

— Тогда что-то третье, — улыбнулась я. — Святой меня не назовешь.

— Мне иногда кажется, что на многие вещи ты смотришь не так, как другие женщины, — задумчиво пробормотала Лялька.

— Все мы на одни и те же вещи смотрим по-своему.

— Я не про точку зрения! У меня такое впечатление, что ты задержалась в детском возрасте и при этом умудряешься еще играть женщину.

— Может быть, и задержалась. Я же не случайно в школу пошла.

Лялька налила коньяку и продолжила:

— Никогда тебя не спрашивала про детей. Почему ты не родила?

— Олег не хочет.

— А почему?

По-видимому, коньяк отпустил тормоза, и Лялька стала вести себя несколько бесцеремонно.

— Ты же знаешь, у Олега есть взрослый сын.

— Очень хорошо! — оживилась Лялька. — У него есть сын, а тебе, выходит, никого не надо!

— Зачем ты так?

Я растерялась. Внутренний голос говорил: Лялька права. Однако дурацкая жалость шептала: «Он так одинок, так нуждается в тебе!»

— Попробуй посмотреть на Олега объективно, — продолжала наступать Лялька. — У него есть сын, мать, есть ты, преданная и верная. Он живет с тобой в хорошей двухкомнатной квартире, а на Фрунзенской у него — собственная трехкомнатная квартира.

— Там же Татьяна Леонидовна!

— О том и речь! — воскликнула Лялька. — Как истинный математик, твой Олег все точно рассчитал. Сына вырастила первая жена. Никита уже взрослый человек, сам зарабатывает себе на жизнь. Мама — это святое! Насколько я понимаю, она для Олега — идеал. Ты — молодая здоровая женщина, жена-любовница. Зачем вешать себе ярмо на шею? Пеленки, бессонные ночи, твой декрет… К тому же семью надо содержать. Разве я не права?

— Мне и так плохо, а ты!

Я опустила голову на стол и опять горько заплакала.

— Ритуля, солнышко мое! Прости меня, дуру!

Лялька вскочила с места и бросилась ко мне.

— Сколько раз я ругала свой язык! Сколько раз говорила: «Не лезь, если не спрашивают!»

— Ничего, ничего, сейчас пройдет! — всхлипывала я. — Ты права, это я живу с зашоренными глазами.

— Ну и живи! Нравится — и живи! А таким подружкам, как я, бей по лбу. Пусть не вмешиваются в твою жизнь!

— Таких, как ты, у меня больше нет, — сквозь слезы улыбнулась я.

Лялька встала с колен и подошла к окну.

— Успокоила, называется, — проворчала она.

Я вытерла слезы и стала мыть посуду. «Сначала мы, затем — мужики! Мы, затем — мужики».

— Не случайно я встретила Варьку.

— Почему?