Предсказание по таблетке

Она поправила складки своего платья, деловито направилась к столу и поставила на его середину старинный самовар.

— А ты поплачь! Слезы — первое лечебное средство.

Пригладив мои косички, Обида ласково потрепала меня по голове и пригласила к столу. Я встала с дивана и села за круглый стол. Разговаривать не хотелось, однако сочувствие полной дамы успокаивало, и мне хотелось, чтобы она не молчала.

— Сколько женщин прошло через мужскую Ревность! — горько вздохнула Обида. — Знаю я ее, еще та дамочка! Она смотрит в особую подзорную трубу, которая делает маленькие предметы большими, а подозрения — истинами.

— Как литературно сказано!

— Не я придумала, это сказал Сервантес. Слышала про такого?

— Конечно, это автор «Дон Кихота».

— Вот-вот! Он знал, о чем говорил. Стоит мужской Ревности поселиться в сердце, и все! Никакими средствами не выгнать! Никакими! Поверь мне.

— А разве женской Ревности нет?

— Не о ней речь! — резко отреагировала Обида. — Не о ней!

Она сжала узкие губы и стала шептать себе под нос.

— Женская Ревность ни в какое сравнение не идет с мужской! Я ее тоже знаю. Совсем не то! Она — взбалмошная и эмоциональная, похожая на вздорную рыночную торговку. Мужская Ревность — не такая! Эта дама — сильная и коварная. Она будет идти за жертвой по пятам день и ночь! Идти до тех пор, пока не припрет ее к стенке. Ты уж извини меня за такое просторечие. Но по-другому, право, не скажешь. Припрет и начнет мучить. А силы ей не занимать, будет мучить до конца.

— До какого конца? — со страхом спросила я.

— До смерти! Никак иначе.

— Даже если женщина не виновата?

— Милочка! Да кого же это интересует! — захохотала моя Дама. — Прямо, ребенок, честное слово! Я уже полчаса твержу: если в мужской душе поселилась Ревность, это конец!

— Всегда конец?

— Всегда!

— И что же тогда делать?

— Уходить! Чем быстрее, тем лучше!

— Да вы что! — возмутилась я. — А как же дети, дом?

— Детей надо забирать! — подумав, ответила Обида. — А дом… Здесь вариантов много. Например, можно разделить имущество, или все бросить и переехать к родителям, а можно и выгнать.

— У меня нет родителей!

— Тогда надо выгнать! Ты же не хочешь мучиться всю жизнь?

— Нет, нет! Я вам решительно не верю! Наверняка есть другой выход, не такой разрушительный.

— Говорю тебе, другого выхода нет!

Обида подвинула стул поближе ко мне и обдала меня дыханием старого, больного человека.

— Поверь моему опыту. Я уже столько лет живу! Не одну тебя на путь истинный наставляла. Кто-то слушал меня, а кто-то и нет. Где они теперь?

— Наверное, и те и другие в могиле, — ответила я.

— С тобой трудно говорить! Ты пытаешься мыслить логически, а это — не женское дело!

— Извините, но мне непонятно. Вы сказали, что некоторые женщины прислушивались к советам, а некоторые — нет.

— Объясняю, — обиженно посмотрев на меня сквозь пенсне, сказала Дама. — Те, кто слушал меня, жили впоследствии нормальной человеческой жизнью. Те же, кто не изволил внять советам, получили жизнь, похожую на ад.

Обида гордо выпрямилась на стуле и, задрав подбородок вверх, надменно посмотрела в мою сторону.

— Теперь настала твоя очередь! Тебе выбирать!

— Прямо сейчас?

— А чего ждать? Хочешь узнать, как будут развиваться события, или тебе интересно посмотреть на мужа-ревнивца?

— Может быть, у него все пройдет?

— Боже мой, какая наивность! Я же тебе уже объясняла: Ревность никуда не уходит. Она похожа на вирус: попала в организм и тут же начала разрушительную работу.

— Но с вирусами бороться можно.

— Вирусы, вызывающие насморк или грипп, вы научились убивать. Сама знаешь как! Достаточно лечь в постель и принимать лекарства. А с вирусом Ревности так просто не справишься! Я тебе больше скажу, в обозримом будущем здесь никаких сдвигов не намечается.

— Может быть, у Олега и нет этого вируса? Вчера же он был нормальным человеком!

— Вчера было вчера! А сегодня он уже заражен! Это болезнь, опасная и неизлечимая! Теперь начнется бурное развитие, и нетрудно представить всю схему.

Я с ужасом посмотрела на почтенную Даму и попыталась осмыслить то, что она сказала. Мой взгляд отметил мешочки под глазами, заштопанное кружево на воротничке, старые пятна на платье. Непонятно почему, но эти мелочи придавали словам собеседницы дополнительную убедительность. Мало того, именно они и создавали ощущение реальности. Мою душу сковало леденящее чувство страха, и, едва двигая побелевшими губами, я спросила:

— И как же выглядит эта схема?

— Все просто! — с энтузиазмом начала Дама. — Сейчас, к твоему сведению, Олег Александрович лежит в постели и кипит от злости. За ночь он переберет вашу жизнь и увидит множество фактов, подтверждающих твою аморальность.

— В моем прошлом нет ничего постыдного, — возразила я.

— Это ты так думаешь!

— Какая разница, что думаю я! Главное, что так оно и есть!

Я была рада такому повороту и спросила с плохо скрываемым торжеством:

— Если человек чист, разве можно что-то придумать?