Предсказание по таблетке

— Нет, нет! В преддверии Нового года и говорить о литературе? Просто хотел бы прогуляться с женщиной, в голове которой не только тряпки. Поверьте, особы, в чьих мозгах шевелятся хоть какие-нибудь мыслишки, — это редкость.

— По-моему, вы слишком строги к женщинам, — засмеялась я. — Про себя могу сказать, что мыслишек у меня — сколько хотите, и все они постоянно шевелятся!

— Ах, как славно! Как славно! Такой подарок!

Старик в волнении переложил трость из одной руки в другую и тепло посмотрел на меня. Чем-то давно забытым повеяло от его взгляда, мне даже показалось, что я говорю с собственным дедом или прадедом.

«Или с их тенью», — пронеслась мысль.

Мне стало хорошо, и я почувствовала себя маленькой девочкой. Эта девочка стояла в Лялином переулке, рядом с ней — ее дедушка, и крупные редкие снежинки падали на их шубы.

Шуба почтенного старика была старинного покроя. Мягкая цигейка выглядывала из-под бортов и, по всей вероятности, хорошо согревала старое тело. Плотная непромокаемая ткань закрывала мех и служила надежной защитой от ветра; длинные полы спускались почти до земли.

«Может быть, он старый князь из настоящей дореволюционной Москвы? Нет, это нереально. Даже если допустить, что во время революции он был ребенком, ему бы было больше ста лет».

— Мадам не торопится? — спросил старик.

В его глазах мелькнуло такое беспокойство, что я быстро ответила:

— Нет, нет! У меня в запасе есть пара-тройка часов.

— Очень хорошо! — обрадовался старик. — Пара-тройка часов! Как звучит! Просто замечательно!

Мне было приятно, что я доставила радость этому почтенному человеку.

— И где мы с вами погуляем? — улыбнувшись, спросила я.

— О! Здесь много чудных мест! Если не возражаете, мы пройдемся по бульвару.

— С удовольствием!

— Благодарю, — сказал старик и предложил опереться на его руку.

Я чинно взяла его под руку, и мы медленно пошли к Покровскому бульвару.

«Небольшое приключение перед Новым годом. Ну, разве не странно? Прогулка по бульвару с незнакомым стариком!»

— Для вас, голубушка, я старый кавалер, — нарушил молчание старик. — Мне восемьдесят четыре года.

— Не может быть!

— И тем не менее, это так.

Старик помолчал. Думаю, ему было приятно, что выглядит он моложе своих лет.

— Поверьте, не так сладко жить, когда твои сверстники уходят в иной мир. Чувствуешь себя осколком, оставленным среди пустой гостиной. Конечно, с течением времени гостиную заставят мебелью, постелют новые ковры, на полки положат безделушки. Начнется иная жизнь. Однако осколку в этой жизни нет места, он не выполняет никаких функций. Его место — между половицами.

Старик грустно посмотрел себе под ноги и продолжил:

— Вы не представляете, моя милая, как тяжело жить, когда чувствуешь свою ненужность!

Я слегка сжала его локоть, и, благодарно кивнув, он заговорил вновь:

— Последние двенадцать лет я живу совершенно один. За мной ухаживает славная женщина. Она добра и необычайно порядочна, но… Эта женщина — не моего круга! Она мало читает, музыкально неразвита. Нет, нет! Упаси Господь, я ее не сужу!

Старик испуганно посмотрел на меня, как будто вопрошая, правильно ли я его поняла.

— Я благодарен судьбе, что Анна Макаровна ведет мое хозяйство! Это так. Однако она не в состоянии разрушить мое одиночество.

— Если позволите высказать свое мнение, замечу: одиночество — удел не только пожилых людей.

— Вы удивительно тактичны! — бледными губами улыбнулся старик. — Вы не сказали «старых людей».

Я опустила глаза и стала молча развивать мысль, сидевшую в голове много лет. Эта мысль временами «грызла» мои мозги и шептала в самое ухо:

«Люди изначально одиноки. Они только думают, что кому-то до них есть дело. Человек рождается один, живет один и умирает один».

«Первое и третье утверждение — верно, а со вторым можно поспорить».

«Второе — также верно! — возражала упрямая мысль. — Ты думаешь, окружив себя друзьями, человек избавляется от одиночества? Как бы не так! Это только видимость».

— Какое непростительное упущение! — услышала я голос старика и очнулась. — Я даже не представился!

Он церемонно повернулся и слегка поклонился.

— Дмитрий Павлович Гагарин.

— Маргарита Владимировна Белых.

— Очень приятно познакомиться! — промолвил старик и задумчиво пробормотал:

— Белых, Белых… Согласитесь, ваша фамилия необычна.

— Вот уж не соглашусь! Обычная фамилия с суффиксом «-ых».

— Понял, понял! «Вы чьих будете?» — как-то спросили вашего прадеда. — «Белых, однако».

— Думаю, происходил этот разговор в Нижегородской губернии, — улыбнулась я.

— Оттуда родом ваш батюшка?

— Да, он — волжанин, там и окончил летное училище.

— А вы родились в Москве!

Я кивнула головой.

— По всей вероятности, закончили филологическое отделение университета.

— Трудно поверить, что вам больше восьмидесяти. Думаю, вы меня разыгрываете!

— С чего это вам пришло в голову?

— Вы удивительно ясно мыслите!

Старик блеснул глазами и выпрямил спину.

— Благодарствую за теплые слова, милая барышня! А по поводу мышления…

Он остановился и оперся на трость.