Предсказания китайского печенья

– Представляешь, как удивятся Мишель и Аллочка, когда мы завтра… нет, уже сегодня сообщим им что решили пожениться! – радовался Анри.

Ложка дегтя в бочке меда. Мишель!

– По-моему, Мишелю я не очень нравлюсь… – осторожно сказала я.

– Что ты, Неле, он был в тебя немного влюблен, ревнует, и считает тебя не совсем искренней.

Из сказанного делаем вывод, что Мишель обрабатывал Анри, пытаясь внушить ему недоверие ко мне.

– Как можно быть немного влюбленным? Или влюбленным или нет! – возмутилась я.

– Это по-русски, – ответил Анри. – Французы скорее скажут "я немного влюблен", чем "она мне нравится".

– Вот в этом и весь фокус, вы все время в кого-то влюблены. Как узнать настоящее чувство? Вот Мишель и сомневается! Ну а ты? Ты любишь меня или немного влюблен? – спросила я.

– Я не просто тебя люблю, я тебя обожаю, жить без тебя не могу! – что бы доказать правдивость своих слов Анри склонил голову и готов был снова бухнуться мне в колени. Я остановила его, приподняв за подбородок, взглянула в ясные глаза:

– Верю.

На вокзале было неожиданно многолюдно, толпа встречающих осадила ранний поезд.

Проводница по-матерински перекрестила нас и пожелала счастья.

Мишель и Аллочка стояли около газетного киоска. Мишель положил Аллочке руки на плечи, они о чем-то оживленно беседовали, даже не смотря в сторону, выходящих с перрона, пассажиров. Аллочка улыбалась. Мне стало спокойней. А вдруг я сама себя накручиваю? Вдруг Мишель хорошо отнесется к новости о нашей помолвке? Все одним недоброжелателем меньше! Увидев наши счастливые лица, Мишель, постарался сохранить улыбку, принадлежащую Аллочке, но обмануть меня не смог. Слишком я была заинтересована в настоящем, искреннем дружеском расположении Мишеля, что сразу почувствовала фальшь. Жаль, видимо придется воевать…

Расцеловались. Аллочка женским чутьем уловила рвущуюся наружу неожиданную, даже для нас, новость.

– Что это вы такие загадочные? Светитесь все… Ну-ка выкладывайте, уж не натворили чего дети мои? Кого лишили девственности?

Мишеля передернуло от Аллочкиной скабрезной шутки. То ли от шутки, то ли от смысла вложенного в нее. Кого же он все-таки ревнует? Меня или Анри? А если Мишель питает к Анри не только дружеские чувства? У них там такие нравы, что подобное вполне вероятно! Да нет, остановила я себя, Мишель неоспоримо дамский угодник. Что же мешает ему радоваться за друга? Через несколько секунд, мы, вероятно, узнаем разгадку этой тайны…

– Дорогие друзья! – по-английски, что бы поняли все, начал Анри. – Разрешите представить вам, мою невесту, в скором будущем мадам Анри Лален. Сегодня ночью я сделал Неле предложение быть моей женой. Неле согласилась. Поздравьте нас!

В доказательство слов Анри, я продемонстрировала обручальное колечко.

Последовала немая сцена. Оглушенный новостью Мишель, походил бы на "городничего", если бы не отличался более изящной комплекцией. Аллочка впилась глазами в кольцо, пересчитывая караты.

Ожидаемой реакции не получилось. Анри наклонил голову в, уже знакомой мне, позе упрямого, молоденького бычка, и нацелился выяснить, почему друзья странно отнеслись к известию о нашей помолвке.

Наши друзья словно опомнившись, кинулись нас поздравлять. Аллочка троекратно в губы целовала Анри на правах близкой родственницы. Мишель поцеловал меня в щеку, я подставила другую, продемонстрировав смиренность и дружелюбие.

– Поздравляю, – старался подавить в себе раздражение и готовые сорваться с языка упреки, Мишель.

Подхватил мои вещи и, пропуская меня с Аллочкой вперед, приостановил Анри. Мы, движимые попутчиками, удалялись от них. Обернувшись, я увидела, как Мишель внимательно слушал эмоциональную, подкрепляемую жестами (привычка, приобретенная при общении со мной) речь Анри.

– Черт побери! – в сердцах вырвалось у меня.

– Мишелька будто не рад нашей помолвке, – уточнила Аллочка.

– Не пойму я его. Ему, что за беда, если Анри женится на мне по большой любви?

Как у тебя с ним? Он что-нибудь говорил о нас с Анри? Только, пожалуйста, серьезно! – попросила я.

– На какой вопрос отвечать первым? Начну со второго. До вашего приезда было все нормально, пару раз встречались. Дальше поцелуев Мишель идти боится, как я его не подбадривала. Теперь-то уверен на все сто, что был прав. Вопрос три: все, о чем мы с ним говорили прямо или косвенно касалось вас. Ну а на первый вопрос вот тебе не ответ, а мнение: беда Мишеля в том, что не верит он нам ни капельки.

Подозревает во всех смертных грехах. В прелюбодеянии, обмане и корысти особенно.

Что ж греха таить, планчик-то у нас и в самом деле был!

– Умоляю тебя, никогда больше не произноси этого! Даже про себя. Я по настоящему люблю Анри, и не дай бог мне что-нибудь помешает, – и с ужасом застывшим в глазах, вдруг охрипшим голосом спросила. – Ты случайно в порыве откровенности не проболталась Мишелю о моих первоначальных планах насчет Анри?

– Когда шампанского выпью много чего зряшного болтаю, но, клянусь, о том, как мы загадывали Анрюшку под венец отвести, ни-ни, – побожилась Аллочка.