Предсказания китайского печенья

– Я закрою глаза на то, что ты проделываешь с Анри, но требую, слышишь, требую своей доли в столь щедро расточаемых тобой ласках.

Я опустила голову и пустила слезу.

– Зачем ты хочешь меня унизить, Мишель? Я ведь не нужна тебе. Ты просто хочешь заставить меня чувствовать себя шлюхой.

– Нужна, нужна, не сомневайся. Кто же откажется иметь в постели такую тигрицу!

Он ободряюще похлопал меня по плечу, и заглянул в лицо.

– О-ля-ля! Зачем же слезы? Я ведь не против вашей с Анри свадьбы. Женитесь, как говорят русские, на здоровье.

– Ты не раз говорил, что Анри твой единственный друг, почти брат, как же ты можешь требовать сексуальных услуг от его невесты?

– Не задавай вопросов. Согласна или нет? – Мишель был неумолим.

– Можно я дам тебе ответ позже? После приезда Анри? Я не смогу нормально общаться с ним, он заподозрит неладное.

– Нет. Ты, лиса, обманешь меня, найдешь способ. Согласие – сейчас. Услуга, так и быть потом, пропущу Анри вперед, все-таки это он женится на тебе. Как я великодушен!

– Я согласна, – и непритворная слеза капнула в чашку с кофе.

Глава одиннадцатая

Встречать Анри мы отправились вместе с Мишелем. После заключенной вчера сделки мы не перемолвились с ним и словом. Аллочка весь день допрашивала меня, не стесняясь, перевешивалась через стол на глазах удивленной такой вольностью Амалией.

– Где же ты была? Я почувствовала себя одураченной, когда влетела к тебе в квартиру и спросила у обалдевшей Лерки, чем ты заболела! На что твоя сестрица ответила, что у тебя осеннее обострение шизофрении и пришлось тебя изолировать, чтобы не подвергать риску окружающих. Потом, вредина, долго веселилась, когда поняла, что я чуть было, не поверила.

– Успокойся. Амалия взглядом спину тебе уже просверлила, – попросила я. – Сядь.

Все нормально. Просто стала грустно, и я поехала в Монино развеяться.

Наша приятельница и бывшая сокурсница Людмила проживала в Монино, я попросила прощения у родителей и напомнила, что у Людмилы нет телефона. Мою ложь никто опровергнуть не мог.

Теперь, сидя на заднем сиденье "Мерседеса", внутренне дрожала от предстоящей встречи с Анри. Если бы месяц назад кто-нибудь сказал мне, что я буду молить бога об отсрочке нашего свидания, я бы плюнула ему в лицо. Аллочка хотела разрядить напряженную обстановку и пыталась шутить над специализацией фирмы Анри.

– Дожили, своего дерьма не хватает! Удобрения из самой Франции доставляют!

Уважаемый генеральный секретарь ЦК КПСС, дайте братве денег, и вся страна обкакается. Да они и без денег всех на карачки посадят.

Ни Мишель, ни я не реагировали на Аллочкины подначки.

– Что грустная такая или не рада, что любимый приезжает? – спросила Аллочка.

– Голова болит, – соврала я.

Ложь большая или маленькая теперь с легкостью срывалась с моих губ, не заставляя страдать совесть. Я катилась по наклонной и, перестав сопротивляться, сгруппировалась, подобрав колени к подбородку, чтобы не мешать развиваться бешеной скорости.

Мишель помог нам выбраться из машины, интимно поддержал меня за локоть и шепнул:

– Сегодняшний день – ваш. Завтра я позвоню тебе, назначу время. Будь готова.

Я вспыхнула до корней волос, совести у меня, может, и нет, а вот стыд имеется.

– Что я скажу Анри?

– Придумай, ты ведь мастерица.

Полчаса ожидания в зале прилета и вот сквозь стекла таможенного контроля я вижу профиль Анри. Небесная красота юного бога. Внутри меня словно прорвало плотину, вся грязь, слитая на меня людьми, по каким-либо причинам желающих нашего разрыва, мое горе по несбывшейся, светлой мечте залапанной нечистыми руками с безупречным маникюром, пролилась неудержимыми слезами. Я зарыдала, затряслись плечи, истерика набирала обороты. Аллочка трясла меня в попытке выяснить причину моей реакции на появление Анри. Мишель пытался привести меня в чувство напрасными словами. Я плакала еще горше. Анри волновался за стеклом и торопил инспектора.

Наконец он был отпущен и вышел к нам.

– Неле… – тележка с багажом откатилась в сторону, руки Анри протянулись навстречу мне.

Я обняла его, заглянула в васильковые глаза, провела ладонями по выбритым щекам.

Как я люблю его!

– Теперь все будет хорошо, ты здесь, со мной, теперь все будет по-прежнему…

И я верила в то, что говорила Анри. Он целовал меня в губы, не стесняясь зевак привлеченных моей истерикой. Аллочка и Мишель отошли в сторону, наблюдая за нашими поцелуями, но не торопя нас.

Утром, бледный от гнева, Анри уехал в ожидавшей его у подъезда гостиницы служебной машине. Он уговаривал меня остаться, не хотел отпускать, но я была непреклонна.

К моему счастью, семейства дома не было, и я могла спокойно без нервотрепки и лишних объяснений подготовиться к разговору с Мишелем. То, что он от меня ничего не получит, я решила еще вчера. Бесповоротно. Высадив нас у Центра международной торговли, наши друзья предложили провести вечер вместе, но я, несмотря на просьбы Анри, сверкание глаз Мишеля и толчки в бок от Аллочки, сказала, что сегодня делить Анри ни с кем не собираюсь.