Предсказанная

— Ладно, это сейчас не главное. В общем, с самого начала — одна сплошная ерунда. Похитили бы меня, хватило бы. А так получается — сами себе злобные бакланы. Потом с гитарой — ну да, бросили бы ее где-нибудь в чистом поле на дороге, и хватило бы. Дальше… ну вот зачем нас то пугают, то гоняют? Мы, как идиоты, делаем то, чего от нас хотят. Напугались — побежали, пошли, куда сказано… глупо это все. Вроде как уходим от неприятностей, но получается — еще хуже…

— Что же нужно делать? — спросил Серебряный.

— Ох, да откуда я знаю! Но получается одна ерунда, видишь же! Если бы нас просто хотели убить, ну, все эти заморочки про «если прольется кровь» — это же ясно, убили бы и никто ничего не сделал бы. А нас гоняют. Как крыс подопытных по лабиринту, вот, точно.

— Анна, ты ждешь от чужих существ логики людей, — возразил Вадим. — Это ошибка.

— Мне плевать, какая у них логика. Я вижу, что получается фигня! Чего им на самом деле надо, вы хоть пробовали думать?

— Разве это важно? Важно только, что нам надо, — Вадим не понимал, к чему клонит Анна.

— Нам надо выбраться, это понятно. Но сколько уже можно не думать, а бегать?

— Мы с Флейтистом стараемся защитить вас от Безвременья, — сказал Серебряный. — Именно поэтому мы и вынуждены скрываться и прятаться.

— Или ты совсем дурак, или издеваешься, — фыркнула Анна. — Вы, конечно, очень крутые. Только я вот встретилась в лабиринте с одним таким тоже… неслабым. Он меня убить мог запросто, а не стал. Да вообще мог сделать все, что хотел. А начал только пугать. Почему? Значит, это не нужно, убивать-то… А что нужно? Стать вратами — ну, здорово звучит. Поймали бы меня, сунули под нос… клещи, блин, раскаленные — и были бы им врата. Я не партизанка, я это знаю. А не ловят и не суют. Странно, а, мальчики?

Вадим кивнул. Все, что говорила Анна, было правильно. Они безнадежно погрязли в чужой и странной игре, которая казалась логичной лишь потому, что сами они наделяли ее логикой и смыслом. Здесь и пряталась ошибка. Вдруг стало обидно, словно в детстве, когда вызывали к доске и ставили двойку по математике, а на следующий день становилось ясно, как решить задачу. Неужели нужно было пройти весь этот путь, чтобы догадаться, что все не так, как выглядит; не то, чем кажется?

— Короче. Я так больше не могу. Надо об этом Флейтисту сказать, на самом деле. Вы как хотите, а я скажу. Хватит с меня всех этих фокусов…

— Только не сейчас, — вздрогнул Вадим. — Я тебя умоляю. Он просил оставить его одного, и не лезь к нему, пожалуйста.

— Благодарю за заботу о моих чувствах, но я все же хотел бы услышать, что Анна хотела сказать, — раздался голос ото входа.

Вадим улыбнулся. Флейтист никогда не отличался демонстративностью действий, но половина его неожиданных появлений производила поистине театральный эффект. То ли он нарочно старался, то ли само так получалось, но оказывалось всегда красиво и вовремя. Вадим покосился на командира — выглядел он чуть лучше. Все та же плещущая лава боли в глазах, все та же опасная дрожь перетянутой струны в осанке, и все-таки чуть меньше глухой беспомощной тоски. Музыкант обрадовался за него, и по этой радости понял, насколько же Флейтист стал ему близок и дорог.

— Ой, а я половину забыла… — смущенно прижала ладони к щекам Анна. — Вот только что целый монолог заготовила, и — все.

— Хорошо, тогда пусть кто-то мне расскажет о вашей беседе.

Втроем они кое-как пересказали рассуждения спутницы, добавив свои мнения и наблюдения. Выслушав все сказанное, Флейтист надолго задумался, застыл у стены со скрещенными руками. Двигались только пальцы, монотонно вминаясь в бицепсы. Прядь волос упала поперек лба, рассекла лицо надвое, и казалось, что у каждой половины свое выражение: глубокая сосредоточенность и полная растерянность.

— Вы совершенно правы в своих сомнениях, — сказал он наконец. — Я неверно оценил ситуацию и позволил вовлечь нас всех в смертельно опасную игру. Анна, прими мою благодарность и восхищение…

— Ты чего? — изумилась девушка и трогательно покраснела.

— Ты оказалась мудрее и наблюдательнее всех нас. Я же не оправдал ожиданий и вашего доверия. Прошу меня простить.

Вадим открыл рот, подумал — и закрыл. Подходящих ситуации слов не нашлось.

— Я с ума сейчас сойду, — застонала Анна. — Просто не сходя с места, блин! Давайте думать, что делать, а не выяснять, кто что не оправдал!