Предсказатель прошлого (сборник)

Кора оставила лимузин снаружи, а сама прошла в будку и попросила мрачного охранника позвонить профессору Ромиодору по телефону. Тот наотрез отказался: нет пропуска и нечего разговаривать. Конечно, Кора могла бы скрутить этого стража, но сейчас в этом не было смысла.

— Профессор ждет меня, — сказала она внушительно, но без злобы. — Он только что со мной разговаривал. — Не знаю.

— Тогда я позвоню от вас в город. — Не положено. — Но профессор ждет меня! — Это внутренний телефон. — Ладно, — сказала Кора, делая вид, что капитулирует. — Нельзя так нельзя. А скажите, во сколько сегодня ночью было ограбление?

— Ограбление? — Страж был поражен. — У нас ограблений не бывает.

— Вы во сколько заступили? — Не велено отвечать, — спохватился страж. Он и в самом деле мог не знать, если у них пересменка утром, подумала Кора.

Время шло впустую. Впрочем, этот институт может оказаться центром расследования, и все, что связано с ним, полезно запомнить.

Кора покинула будку охранника и вернулась к машине. Охранник вышел на порожек будки, чтобы не терять Кору из вида. Любопытно, подумала Кора, какое здесь безлюдное место: за пять минут, пока я спорю с охранником, никто не вошел и не вышел из института.

Сев в машину и отвернувшись от стражника, Кора включила свой браслет с голубыми камешками — единственное дамское украшение, с которым она никогда не расставалась.

Браслет пискнул, сообщая, что готов к работе. Кора вышла на связь с центральной телефонной станцией, без ведома телефонисток подсоединилась к правительственному каналу и набрала личный номер церриона средней руки. К счастью, министр культуры был на месте.

— Вы меня узнаете? — спросила Кора. — Разумеется, госпожа Орват, — откликнулся министр энергичным голосом человека, который перед службой пробегает рысцой четыре километра. — У вас трудности?

— Вы, как всегда, прозорливы, — сказала Кора. — Я нахожусь перед Вторым биологическим институтом. Вам такой известен?

— Разумеется. Я знаком с профессором Ромиодором.

— Вчера я отдала на анализ в его лабораторию важный для следствия препарат. Когда позвонила сегодня утром, чтобы узнать результаты анализа, мне сказали, что ночью в лаборатории совершена кража. И украли именно мой препарат.

— Если не секрет, то что собой представляет препарат?

— Пища, которая находилась в загоне для дракона в тот момент, когда он пропал. — Чудесная пожива для грабителей! — Кому-то не хотелось, чтобы в лаборатории эту пищу исследовали. — Искали яд? — Или снотворное. — Так что же вам надо, госпожа Орват? — Я приехала сюда, к институту. Меня не пускают, и у меня есть основания полагать, что профессор Ромиодор не горит желанием со мной встретиться.

— Дорогая дама Орват, — ответил церрион. — Как вы понимаете, я не имею власти над биологическим институтом и его профессорами. Как вы считаете лучше поступить — позвонить директору и попросить его от моего имени или связаться с церрионом светлого знания, который курирует институт?

— Мне все равно, министр, — ответила Кора. — Мне хотелось бы, чтобы меня впустили в институт и я бы сама увидела, как все произошло…

— Хотите понять, кому могло понадобиться это вонючее пойло?

— Значит, вы знаете, чем кормят национальную реликвию — последних драконов Лиондора?

— Я подписываю счета Загона. И могу приблизительно подсчитать, сколько они там воруют. К сожалению, я могу печалиться, устраивать разносы, но бессилен изменить систему. Вы не представляете, до чего тяжелое у нас экономическое положение.

— Представляю, — ответила Кора. — И жду вашей помощи.

— Сейчас будем нажимать на кнопки, Кора, — заявил министр. — И поглядим, есть ли еще порох в пороховницах. А вы далеко не отходите.

Ждать Коре пришлось недолго. Минут через пять железные ворота, громыхая, раскрылись — за ними стояло несколько стражников, готовых впустить в институт неприкасаемую Кору. Стражник, который только что поносил и унижал Кору, выбежал из будки и вытянулся, взяв под козырек. Сам профессор Ромиодор в сопровождении двух ассистенток — одна другой грудастей — спешил по широкому двору навстречу лимузину.

Кора затормозила и надела темные очки — это был психологический трюк, который давал ей преимущество человека, которому нельзя заглянуть в глаза. В то же время видеокамера, спрятанная в оправе очков, фиксировала интерьер института и лица его сотрудников. У ИнтерГпола есть обычай — снимать по возможности все те учреждения, заведения или лаборатории на других планетах, вход в которые запрещен. Порой вход запрещен по соображениям разумности, а порой потому, что местным властям хочется спрятать что-нибудь порочное от галактической общественности.

Профессор показался Коре знакомым: он был упруг, брюхат и оживлен. Зеленые глаза излучали искреннюю радость по поводу встречи с Корой.

— Госпожа Орват! — воскликнул он издали. — Ну как же так! Ну зачем же такие сложности? Мы же не чужие люди!