Предсмертное желание, или Поворот судьбы

— Вы ее мама? — Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

— Я ее бабушка. У Оленьки нет родителей. Они погибли в жуткой аварии, когда она была еще совсем маленькой. Я вырастила ее сама без посторонней помощи. Нам с Оленькой было очень тяжело, ведь я почти слепая. С каждым годом зрение садится все больше и больше…

От безысходности и томительного ожидания пожилая женщина хотела поговорить, поделиться своей тревогой.

— Я думаю, она где-то задержалась. Правда, она очень обязательная, никогда не заставляла меня страдать. Она очень чуткая и очень ранимая. Только с виду такая взрослая, а на самом деле сущий ребенок. Прячется за бабушкину спину от всех невзгод, обожает пирожки, которые я стряпаю, боится темноты и уколов. Она бережет меня, никогда не показывает своего плохого настроения. Если ее кто-то обидит, она придет домой, включит музыку, распустит свои длинные волосы и начинает танцевать. Оленька очень красиво танцует. Она, когда совсем маленькой была, в кружок танцев ходила. Все ее грамоты у нас дома развешаны. Я вот только не пойму, почему она так сильно задерживается.

Неожиданно пожилая женщина замолчала и после паузы испуганно спросила:

— Простите, милая девушка, а вы кто?

— Я ее подруга.

— Вы учитесь вместе с Оленькой в институте?

— А Оля учится в институте? — опрометчиво спросила я.

— Она защищается в этом году. На красный диплом идет. Ее все преподаватели хвалят; Очень умная девочка. На бесплатном отделении учится. Сама поступила, без всякого блата. А еще она в торгово-производственной фирме подрабатывает. Получает неплохо, потому что трудится не покладая рук. Ее на работе ценят. Она с прошлой зарплаты мне новое платье купила и босоножки. Очень даже удобные. А вы ее откуда знаете?

— Мы с ней у института познакомились, — соврала я и, не попрощавшись, бросила трубку.

Я опустилась на пол, обхватила колени руками и заревела. Кто-то потряс меня за плечо. Это был Юрий. Он подсел рядом и положил свою голову мне на плечо.

— Вика, что происходит? Почему ты не спишь? Может, ты мне все-таки расскажешь, что произошло?

Я моментально успокоилась и посмотрела на мужа любящим взглядом.

— Юрец, если ты когда-нибудь полюбишь другую женщину, я просто умру.

Юрец покрутил пальцем у виска, раздул ноздри и пробасил:

— Ты что, спятила? Я же тебя так люблю, что свихнуться можно! Вот и сегодня все пацаны в баню поехали, а я домой. Я же знаю, что ты меня ждешь, переживаешь…

Я поцеловала его и смущенно улыбнулась.

— Ты правду говоришь?

— О чем?

— О том, что все в баню поехали, а ты домой?

— А зачем мне врать-то?

— Господи, ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю!!! — радостно закричала я.

— Тише, соседей разбудишь!

— Да и Бог с ними, с соседями. Скажи, а ты правда знаешь, что я тебя жду и переживаю?

— Конечно. — Юрец подозрительно посмотрел на меня и пробурчал себе под нос: — Ты какая-то сегодня странная.

— Какая? А ну-ка повтори еще раз это слово. Какая я?

— Странная.

— Странная! Странная! И ты любишь все мои странности! Получается, что женщину любят за странности…

Я вспомнила слова Вадима об Ольге. Вадим называл ее странной женщиной и говорил, что больше всего на свете любит ее странности.

— Вика, что с тобой происходит? — не мог успокоиться Юрец.

— А с чего ты взял, что со мной что-то происходит?

— С того, что я застаю тебя посреди ночи плачущей, бутылка виски стоит… Ты ничем не хочешь со мной поделиться?

— Хочу.

— Так давай делись.

Юрец взял меня на руки и отнес на кровать. Он бережно накрыл меня одеялом и лег рядом.

— Делись, — повторил Юрец и посмотрел на меня настороженным взглядом.

— Делюсь, — как-то по-пионерски отчеканила я и выложила Юрцу все, что произошло со мной и Милкой, как на духу.

Юрец внимательно меня слушал, ни разу не перебив. Когда я закончила свой рассказ, он посмотрел на меня такими глазами, что у меня по коже побежали мурашки.

— Юр, ты что? Может, тебе водички принести? Он не ответил и по-прежнему смотрел на меня холодным взглядом.

— Ну ты что на меня так смотришь, ей-богу?

Я спрыгнула с кровати, но Юрец схватил меня за руку и вернул на место.

— Ты куда собралась? —За водичкой.

— За какой водичкой?!

— За обыкновенной, питьевой водичкой, — промямлила я. — Ну, что ты, ей-богу?

— И она еще говорит про Бога, — взвыл разъяренный Юрьевич. — Да ты же ведь антихрист! Я тебе сейчас такую водичку покажу, что мало не покажется!

Я посмотрела на него жалобным взглядом и промурлыкала, как ни в чем неповинная домашняя кошечка.

— Юр, ты меня любишь или нет?

— В том-то все и дело, что люблю. Ну почему я полюбил сумасшедшую?!

— Не сумасшедшую, а странную, — аккуратно поправила я мужа.

— Мне кажется, что ты все-таки сумасшедшая. Тебе почему спокойно не живется? Почему ты постоянно попадаешь в какие-нибудь истории?! Почему у всех жены как жены, а у меня невесть что?!

— Я что, плохая жена?!

— Хорошая. — Юрец произнес это с сарказмом и отвернулся.

— Вот поэтому ты меня и полюбил. Потому, что я не такая, как все.

Я немного помолчала и после минутной паузы произнесла:

— Юр, а как ты относишься к тому, что я болела раком?

Юрец вновь покрутил пальцем у виска.