Представь себе… Беседы о деньгах, политике и жизни вообще

Анна: Я думаю, что некоторые люди принимают лекарства и алкоголь оттого, что боятся своей внутренней силы и предпочитают заглушить ее в себе. Для них это лучше, чем столкнуться с бесконечным творческим потенциалом своего сознания, который они никогда не умели использовать.

Какова глубинная причина этого страха и беспокойства, от которого страдает так много людей?

Далай Лама: Возможно, это проблема культуры.

Фабьен: Дело в том, что страдание существует и все хотят избежать его. Это не проблема культуры. Да, для многих западных людей истинно то, что все создано Богом и мы тоже Его творения. Но это не только способствует стремлению быть психологически зависимым от другого, но страдание становится труднообъяснимым, и еще труднее его принять. Вера в первородный грех и навязываемое культурой чувство вины еще более ухудшают положение дел.

Далай Лама: С буддийской точки зрения у каждого существа есть татхагата-гарбха*, или природа будды. Все мы можем стать буддами. В нашей глубинной природе мы равны Будде. Наше добро и зло не зависят от внешних сущностей.

Однако в сфере материального развития люди дошли до того уровня, когда мы очень многим можем управлять простым нажатием кнопки. И при этом мы всецело зависим от материальных вещей, науки и технологий. Вдобавок к этому, ученые, уверяя, что все можно разрешить при помощи науки и технологий, породили какие-то ложные надежды. В основе этого нынешнего страха лежат многие факторы: религиозные представления, развитие науки, семейная жизнь, образование…

Далай Лама: Будем надеяться, что наши последующие встречи дадут нам возможность обсудить эти вопросы более подробно.

Жизнь и смерть

Фабьен: Ваше Святейшество, я хотел бы вернуться к тем вопросам, которые мы подняли. Я размышлял о том, что сострадание – это часть нашей истинной природы. Для меня сострадание – это пустое пространство, которое дает возможность послать сообщение другому существу. Для меня сострадание всегда рядом, внутри нас…

Далай Лама: А что вы имеете в виду, когда говорите: «Сострадание всегда рядом»?

Фабьен: Я хочу сказать, что сострадание – это часть человеческой природы. Его не нужно создавать.

Далай Лама: Я не знаю. (Смеется.) Эта философия слишком для меня сложна. Сострадание – это часть нашего ума.

Фабьен: Да, оно здесь, внутри нас. Поэтому работа, которую нам нужно выполнить…

Далай Лама: Нет, нет! Я не согласен! Природа будды – мы осторожно говорим «природа будды», а не «будда» – присуща нашей природе. Пробуждение – не присуще, но зерно, возможность просветления в нас есть. Мы можем сказать, что сострадание – это часть ума, имея в виду, что внутри нашего ума может родиться сострадание. Это не означает, что, поскольку мы наделены умом – в любом его состоянии, – у нас также есть и сострадание. Это неверно.

Зерно сострадания всегда присутствует внутри человека, но если в душе у вас клокочет ненависть, то сострадания там точно нет. В это время оно спит. Две противоположные мысли или эмоции не могут одновременно возникнуть в нашем мозгу. Когда работает одна мысль, другая бездействует. С точки зрения буддистов, спящая мысль не считается реально существующей.

Фабьен: Но если внутри себя мы создаем пустое пространство, то пробуждается все в нас спящее. Видимо, разгадка в том, чтобы расширить свой внутренний космос. Когда мы оставляем какую-то часть себя открытой, не родится ли тогда естественным образом сострадание?

Далай Лама: Это возможно. Я полагаю, какое-то сострадание способны испытывать даже такие люди, как Гитлер, а он, казалось, был абсолютно бесчувственным. Судя по тому, что я читал, можно предположить, что, когда он проводил время со своей подругой Евой или со своей немецкой овчаркой, он чувствовал себя хорошо, то есть был менее подозрителен, чем обычно, и позволял появиться внутри себя некоему подобию доверия. Это говорит о том, что Гитлер тоже обладал какими-то зачатками сострадания. Когда другой человек проявлял искреннюю заинтересованность в нем или восхищение, он чувствовал себя счастливым.

Фабьен: Следовательно, если нам удастся избавиться от негативных эмоций, которые не дают расцвести чувству сострадания, оно начнет расцветать само по себе, поскольку у него будет для этого какое-то пространство? Даже для нас, «потерянного поколения»?

Далай Лама: Конечно. Между прочим, я тоже принадлежу к этому «потерянному поколению»!

Если мы попытаемся осознать свой собственный потенциал и ценность сострадания, тогда у нас как отдельных личностей, безусловно, будет возможность измениться. Что же касается мира в целом, я не уверен. На сегодня это представляется несколько сложным. Можно сказать, что в конце XX века, по сравнению с последними пятью десятилетиями, общая концепция человечества и его места в мире меняется очень быстро.

Фабьен: Известная мудрость гласит: для того чтобы стать лучше, человек должен испытать страдания. Вы согласны с этим?