Представление о двадцатом веке

На площади между обмазанными глиной хижинами, между торговцами, заклинателями змей и горящим навозом священных коров Мария увидела отца. Адонис пел, стоя на своем помосте. Рядом с ним стояла женщина. Волосы ее были иссиня-черными, они были заплетены в косички, намазаны маслом и убраны назад, так что это было похоже на блестящий шлем, обрамляющий совершенно незабываемое лицо. Возраст ее определить было невозможно, в отличие от старика, который сидел, прислонившись к помосту. Руки его мелко тряслись от старости. Эти старики были дедушкой и бабушкой Марии, Рамзесом Йенсеном и Принцессой. Адонис нашел их в железнодорожном вагоне — конечно же, где еще, как не в вагоне. Состав стоял в Южной гавани, и принадлежал он организации «Небесный экспресс», собиравшей всяких бродяг, и теперь вот ими оказались и Рамзес с Принцессой. Когда Адонис увидел их, они сидели, забившись в угол, одним своим видом вызывая в памяти излюбленную мечту датской церкви и датского правосудия о том, что закон должен восторжествовать и что за грехи каждого из нас ожидает расплата.

Мы можем усмотреть иронию судьбы в том, что эти старики, которые всю свою жизнь мечтали о Домашнем Счастье и Семейном Очаге и при этом всю жизнь провели в бегах, окажутся в конце концов в вагонах социальных служб, временном прибежище на колесах, которое в любую минуту могло отправиться неизвестно куда. Но сами они эту иронию оценить не могли, и Адонис тоже не мог. Он до слез радовался встрече, и на его радость нисколько не повиляло то, что они так много лет друг друга не видели. Об этих годах Рамзес с Принцессой не могли рассказать ничего вразумительного, потому что после их возвращения в Данию годы исчезли, не оставив никаких следов. Казалось, что по мере того, как от старости они двигались все медленнее и медленнее, время наоборот шло быстрее и быстрее, словно их жизнь превратилась в туннель, засасывающий годы в черную бездну. Но Адонис почти не задавал вопросов, а поскольку ему и не очень-то отвечали, он вообще перестал интересоваться прошлым и сконцентрировался на вопросах практических. У него возникла блестящая идея. Он решил вывести родителей на рыночные площади, обогатить свои выступления и свои песни за счет этих живых легенд и музейных экспонатов. Это у него получилось — Адонис всегда мог уговорить любого человека, или почти любого, на что угодно, а Принцесса с Рамзесом в их нынешнем возрасте были согласны на все. Не осознавая, что их жизнь медленно совершила полный оборот, уведя их от дерзких краж под покровом ночи и поставив все с ног на голову, они вышли на свет, которого большую часть жизни старались избегать. Они вновь оказались на виду, примерно так же, как было тогда, когда, сами того не желая, стали знамениты и вынуждены были бежать из страны. Но теперь они уже никуда не бежали, теперь они встречали солнечный свет и обращенные к ним лица зрителей со смиренным терпением, которое, как говорят, приходит с возрастом.