Представление себя другим в повседневной жизни

Сказанное можно пояснить на примере из жизни местной общины одного из Шетландских островов[24]. Последние четыре или пять лет островной гостиницей для туристов владела и управляла супружеская пара из местных фермеров. С самого начала эти владельцы были вынуждены отбросить напрочь свои собственные представления, как надо жить, и предложить в гостинице полный набор услуг и удобств, привычных для среднего класса. Позже, однако, эти управляющие стали менее цинично относиться к своему исполнению на гостиничной сцене. Они сами постепенно превращались в людей из среднего класса и все больше влюблялись в те образы себя, которые навязывают им клиенты.

Другим примером может послужить неопытный новобранец, который первоначально исполняет армейский устав лишь бы только избежать физических наказаний, но, в конце концов, начинает добросовестно следовать правилам воинского поведения, чтобы его подразделение не стыдилось за него, а командиры и сослуживцы-солдаты его уважали.

Как сказано, цикл «от неверия к вере» может быть пройден и в обратном направлении: сначала убежденность или нестойкое воодушевление, а под конец — цинизм. В профессиях, к которым публика относится с религиозным благоговением, новообращенные часто идут этим путем даже не по причине постепенного осознания того, что они обманывают ожидания своей аудитории (ибо по обыкновенному социальному стандарту то, что они делают, может быть совершенно удовлетворительным), но потому что они могут использовать этот цинизм как средство защиты своего внутреннего Я от слишком тесного соприкосновения с аудиторией. И, наконец, встречаются типичные колебания веры, когда индивид начинает с известной увлеченности профессиональным исполнением, которого от него требуют, затем несколько раз колеблется между искренностью и цинизмом, пока все эти переходные фазы и повороты не завершатся, в конце концов, самостоятельными убеждениями, приличными человеку определенного общественного положения. Так, студенты медицинских учебных заведений утверждают, что идеалистически настроенные новички в медицинских институтах обыкновенно на какое-то время вынуждены откладывать в сторону свои святые порывы. В первые два года студенты обнаруживают, что их бескорыстно-широкий интерес к медицине надо обуздать, чтобы быть в состоянии отдавать все свое время учебе и в срок сдавать экзамены. Следующие два года они слишком заняты изучением болезней, чтобы еще и серьезно интересоваться самими больными людьми. И только после окончания курса обучения приходит время, когда можно будет подтвердить их первоначальные идеалы медицинского служения[25].

Хотя вполне возможно встретить в жизни естественные колебания исполнителей между цинизмом и искренностью, все же нельзя исключать из рассмотрения своеобразный переходный случай, который держится на маленьком самообмане. Индивид может стараться побудить аудиторию определенным образом оценить его и ситуацию, и может желать этой оценки как конечной цели-в-себе, и все же неполностью верить в заслуженность того суждения о себе, которого он просит, или в достоверность того впечатления о реальности, которое он создает. Пример такой смеси цинизма и веры приводит Крёбер в своем анализе шаманизма:

Далее, перед нами старая проблема обмана. Вероятно, большинство шаманов и медиков по всему миру помогают больным, в том числе и фокусничеством при лечении и особенно при демонстрации своих способностей. Это фокусничество иногда преднамеренное, но во многих случаях сознательность здесь, наверное, не глубже уровня предсознания. Такая установка, подавляемая или нет, по-видимому, тяготеет к феномену набожного мошенничества. Кажется, полевые этнографы в общем убеждены, что даже шаманы, сознающие себя мошенниками, тем не менее верят в свои способности и особенно в способности других шаманов, советуясь с последними, когда сами они или их дети болеют[26].

Передний план исполнения.