Представление себя другим в повседневной жизни

Другой пример можно найти в недавно проявившихся тенденциях развития медицинской профессии, где для врача становится все более важным получить выход на широкую научную арену, обеспечиваемую крупными больницами, так что все меньше и меньше врачей имеют возможность почувствовать рабочую обстановку как некое личное место, которое можно запереть на ночь[28].

Если термин «обстановка» используется для обозначения сценических составляющих исполнительского инструментария выразительных средств, то термин «личный передний план» можно отнести к составляющим иного рода — тем, которые наиболее тесно связаны с самим исполнителем и которые, естественно предположить, сопровождают его всюду. В качестве элементов личного переднего плана можно назвать: отличительные знаки официального положения или ранга, умение одеваться, пол, возраст и расовые характеристики, габариты и внешность, осанку, характерные речевые обороты; выражения лица; жесты и т. п. Некоторые из этих знаковых сигналов (такие, как расовые признаки) относительно постоянны для данного индивида и не меняются от ситуации к ситуации на протяжении какого-то промежутка времени. Другие же — относительно подвижны или преходящи, как например выражение лица, и могут меняться в течение одного исполнения от момента к моменту.

Иногда удобно делить знаковые сигналы, составляющие личный передний план, на внешний вид и манеры согласно функции, исполняемой информацией, которую они передают. К внешнему виду можно отнести те из них, которые действуют в данный момент, говоря нам о социальных переменных состояниях исполнителя. Сигналы внешнего вида сообщают нам также о временном ритуальном состоянии индивида: занят ли он официальной общественной деятельностью, работает, или предается неофициальным развлечениям; переживает он или нет новую фазу в сезонном, либо во всем жизненном цикле и т. п. Манерами можно назвать сигналы исполнителя, которые в данный момент предупреждают нас о той роли во взаимодействии, какую он намеревается играть в надвигающейся ситуации. Так, надменная агрессивная манера поведения может создать впечатление, что исполнитель собирается быть тем, кто начинает словесное взаимодействие и направляет его ход. Мягкая, извиняющаяся манера может сигнализировать о том, что исполнитель готов следовать за другим лидером или, что его, по крайней мере, можно склонить к этому.

Конечно, чаще всего мы ждем подтверждающей правильность восприятия сигналов согласованности между внешностью и манерами. Мы ждем, что различия в социальных статусах взаимодействующих лиц, так или иначе, отразятся в соответствующих различиях подаваемых сигналов об ожидаемых ролях участников взаимодействия. Такой тип согласованности элементов личного переднего плана в исполнении можно проиллюстрировать следующим описанием шествия мандарина через китайский город:

Следом… все свободное пространство улицы заполняет роскошный паланкин мандарина, который несут восемь носильщиков. Он градоначальник и носитель верховной власти в городе по всем практически важным вопросам. Он идеальный образ должностного лица, ибо сам по себе внушителен и массивен по наружности, а в данный момент имеет столь суровый и неприступный вид, словно бы он следует к месту казни обезглавить какого-нибудь преступника. Таков дух постановки, создаваемой мандаринами, когда они появляются на публике. За многие годы жизни в Китае я ни разу не видел никого из них, от самых высших до низших чинов, с улыбкой на лице или с выражением сочувствия к людям во время их официального шествия по городским улицам на носилках[29].

Но, разумеется, внешний вид и манеры могут и противоречить друг другу, как это происходит, например, в случае, когда исполнитель по виду более высокого, чем его аудитория положения действует в манере неожиданно уравнительной, или неуместно интимной, или извиняющейся. То же бывает, когда исполнитель в наряде, соответствующем высокому положению в обществе, представляется человеку с еще более высоким статусом.