Представление себя другим в повседневной жизни

Все эти источники затруднений поучительно пояснить на примере переменчивости общественного отношения к злоупотреблениям ложным возрастным и половым статусом. Конечно, для пятнадцатилетнего подростка, который водит автомобиль или пьет в таверне, наказуемо выдавать себя за восемнадцатилетнего, но что касается женщины, то во многих социальных контекстах ее просто не поймут, если она не постарается «ложно представить» себя более молодой и сексуально привлекательной, чем она есть на самом деле. Когда в одном случае говорят о конкретной женщине, что в действительности она совсем не так хорошо сложена как выглядит, а в другом, что она в действительности не врач, хотя выдает себя за такового, то это означает, что используются разные значения термина «действительность», или «реальность». Более того, изменения в чьем-то личном представительском переднем плане, которые в одном году считаются вводящими в заблуждение, несколькими годами позже могут рассматриваться как чисто декоративные, безобидно украшательские, и подобные разногласия можно найти в любое время между разными подгруппами нашего общества. К примеру, совсем недавно закрашивание седины стало считаться приемлемым, хотя все еще имеются группы населения, для которых это непозволительная слабость[85]. Для новых иммигрантов считается нормальным обманно изображать из себя коренных американцев по одежде и соблюдению внешних приличий, но по-прежнему сомнительными воспринимаются попытки американизировать свое имя[86] или свой нос[87].

Попробуем подойти к пониманию ложных представлений, разыгрываемых перед окружающими, с иной точки зрения. Откровенную, глупую, или наглую ложь можно определить как случай, в котором имеются бесспорные доказательства, что лгущий человек знает, что он врет, но упрямо продолжает свое. Например, некто твердит, будто он был в определенном месте в определенное время, а на самом деле этого наверняка не было. (Некоторые, но не все, виды исполнения ролей включают такие образчики лжи, однако, многие разновидности подобной лжи никак не связаны с исполнением ролей.) Уличенные в наглом вранье не только «теряют лицо» во время взаимодействия, но могут потерять его и навсегда, ибо многие аудитории смутно чувствуют, что человеку, который единожды сумел так беззастенчиво солгать, уже никогда нельзя доверять полностью. Однако существует много видов «белой лжи», произносимой докторами, отказывающимися от визита гостями и т. п., чтобы поберечь нервы публике, которой лгут, и эти виды уклонений от правды не воспринимаются как нечто ужасное. (Такие разновидности лжи, предназначенные оберегать других, а не защищать себя, будут рассмотрены ниже подробнее.) Кроме того, в обыденной жизни исполнитель обыкновенно имеет возможность целенаправленно создавать почти любой вид ложных впечатлений без того, чтобы попасть в уязвимое положение явного лжеца. Технические приемы коммуникации, такие, как косвенные намеки, искусные двусмысленности и принципиальные умолчания, позволяют дезинформатору получать выгоду от обманов, не опускаясь, в техническом смысле, до прямой лжи. Средства массовой информации имеют свой вариант таких приемов, демонстрируя нам, как рассчитанными ракурсами съемок и монтажом вялый ручеек какой-нибудь торжественной церемонии можно превратить в бурный поток всеобщего восторга[88].

Тонкие переходы от истины ко лжи и обескураживающие трудности, причиняемые существованием этого континуума, получили некоторое официальное признание. В организациях, вроде фирм по торговле недвижимостью, разрабатываются формальные инструкции, уточняющие, когда и в какой мере сомнительные впечатления от продаваемых объектов можно подправить преувеличениями, недоговоренностями и умолчаниями[89]. На подобных компромиссах держится, по-видимому, и государственная служба в Англии: