Предстояние

На складе, позабыв о раболепном виде в штабе, прапорщик почувствовал себя прежним хозяйничком и начал несусветно материться, но Сергей продолжал упрямо молчать, выводя его своим безразличием из себя. Когда вещмешок был наполнен, Сергей прикинул его вес, медленно приподняв в вытянутой руке, и нагло констатировал:

– Опять надул воина, кусок!

– Что? – взвился хозяин склада, но Сергей его уже не слушал и быстрым шагом направился к КПП, где его должна была ждать машина.

Встретил его подозрительно веселый старший лейтенант из автомобильного батальона.

– Ну что, боец, готов к выдвижению на вокзал?

– Так точно!

– Молодец! А может, по сто грамм водочки махнем на дорожку?

– Никак нет!

– Ну смотри, а я с твоего разрешения чуток бахну. Лейтенант достал из бардачка машины бутылку, нетерпеливо налил в бумажный стаканчик и выпил.

– Вот теперь шикарно, – выдавил он, оскалившись в блаженной улыбке.

В это время к КПП подбежал запыхавшийся Чучин и сунул в руки Сергея небольшой булькающий сверток.

– Ты что? – удивился тот.

– Бери! Пригодится.

Они обнялись на прощание. Сергей молча сел в машину, а водитель рванул с места словно сумасшедший.

Сергей печально окинул взглядом КПП, вспоминая свою последнюю встречу с Олей. Ему стало тоскливо. Машина набирала скорость, а мимо проносились места, где они гуляли и строили радужные планы на будущее. Только сейчас он отчетливо осознал, чего лишился. Ему стало обидно от того, что он сам, по своей вине, можно сказать, сознательно, лишился отпуска, а значит, и шанса увидеть свою ненаглядную Олечку. Тоска и досада принялись изводить его до боли. Ему стало страшно. Давние разговоры и намеки сослуживцев об условиях службы в Афганистане начали одолевать его. Ему не хватало дружеского ободрения. Сергей поежился, но лейтенант не дал ему совсем пасть духом и вырвал из раздумий зычным криком:

– Ну, вот и твой пункт назначения! Раз сто грамм не желаешь, то кассы вон там, а воинская – самая крайняя. Желаю счастливого пути! Извини, но проводить не могу, потому что мне некогда.

– Подождите, – Сергей опешил. – Меня что, никто сопровождать не будет?

– Ты даешь, боец. В Афган собрался, а мы тебя должны, что ли, словно маменькиного сынка, провожать? Вперед на кассы, и не забудь на свой поезд сесть.

– А если я удеру? – хмуро сказал Сергей, чем позабавил лейтенанта.

– Скатертью дорога! – заржал тот, толкая в бок водителя. – Будешь дезертиром, а это, я тебе скажу, статья нехилая. Тебя все равно изловят и отправят в дисциплинарный батальон. Ладно, шучу. Ты парень серьезный и проблемы тебе ни к чему. Счастливой дороги.

Он хлопнул Сергея по плечу, проворно вскочил в машину, та быстро рванула с места и исчезла за углом здания вокзала.

Сергей остался один и огляделся по сторонам. Вокзал, как обычно, был переполнен людьми. Только сейчас он заметил, что вместо демисезонных пальто неброских цветов молодежь носит дутые яркие куртки. У самых отъявленных модников на ногах были напялены тоже дутые неземной красоты сапоги на резиновой подошве. В этой одежде все держалось не на пуговицах, как обычно, а на кнопках. В ушах девчонок он увидел огромные сережки и сразу понял, что это клипсы. Так описывала их Оля. Он удивился значительным переменам в моде, стушевался, ощутив себя одичавшим человеком, и нерешительно, откровенно стесняясь солдатской формы, двинулся в сторону касс. В полном одиночестве и отрешенном состоянии Сергей купил билеты, предъявив воинское требование, и дождался поезда, с трудом найдя нужную платформу в лабиринте путей огромной станции.

Его плацкарт был заполнен до отказа подвыпившей компанией. Кивнув головой в ответ на их приветствие, он закинул вещмешок на багажную полку, вышел в тамбур и закурил. Путь предстоял длинный, и впервые это приходилось делать самостоятельно. С непривычки и из-за ожидающей его неизвестности озноб пробежал по телу. Он даже не заметил, как пролетело время и сколько пришлось выкурить сигарет. Безумно хотелось оказаться дома, в уютной детской обстановке, где все решали за него, и не нужно было предпринимать самостоятельных действий. Там была мама, и не было страха перед будущим. В той жизни он только и мечтал о самостоятельности, не осознавая, что это очень тяжелая ноша. Ему становилось все страшнее и страшнее. Возвращаться в вагон не хотелось, и он все стоял, выкуривая одну сигарету за другой, размышляя о том, что ему теперь делать. За него все решил появившийся в тамбуре мужчина из его плацкарта, все руки которого были украшены наколками. Он жадно затянулся и грубым голосом спросил:

– Что, служивый, все торчишь здесь? Или ты на «ментовку» работаешь и подослан, чтобы следить за нами?

– Вам какое дело! – огрызнулся Сергей.

– Да нет мне никакого дела, – неожиданно мягко ответил мужчина, смягчив тон. – Давай определяйся к нам. Или собрался всю ночь здесь просидеть?

– Нет, – твердо ответил Сергей. – Сейчас приду! Почти следом за мужчиной Сергей вернулся в вагон и присоединился к компании.