Предубеждение и гордость

- Да пошёл ты в задницу, Матвеев! - дерзко ответил я, - ты реально считаешь, что после всего, что ты сделал, я буду с тобой откровенничать?

Я нервно засмеялся и собирался развернуться и поскорее уйти отсюда, но он не дал мне этого сделать, преграждая собою путь.

- Я ничего не делал! Она же тебя никогда не любила, на моем месте все равно был бы кто-то другой.

- Если ты в ней настолько уверен, для чего ты устраиваешь мне этот допрос? - ехидно спросил я, - кстати, а Машке ты тоже расскажешь настоящую историю вашего знакомства?

Матвеев забегал глазами и стало понятно, что Соколовской он говорить ничего не планировал.

- Ну так я расскажу! - я дьявольски хихикнул.

- И что тебе это даст? - нагло спросил он и снова отошёл в сторону, - даже если представить, что события будут разворачиваться по фантастическому сценарию, Машка отменит свадьбу и прибежит к тебе, как думаешь, сколько вы протянете вместе? Она любит вкусно есть и пить дорогие коктейли, а ещё одеваться в нормальную одежду, регулярно ходить в салон красоты, кино и на выставки. Ты знаешь сколько ее ногти стоят? Ты на что планируешь ее содержать, голожопик?

Матвей снова пришёл в ярость и злобно шипел, он сам не заметил, как ударил в самое больное место. Печаль и обида снова подобралась к моему горлу и сковывали его острыми шипами.

- На самом деле я не рассчитывал, что ты расскажешь мне правду, если вам с Соколовской есть, что скрывать. Во- первых, я хотел во всем сознаться и не носить в себе этот груз, а во-вторых, напомнить тебе, что однажды в твою голову уже пришла умная мысль, отправить Машу в Москву и оставить ее в покое, чтобы она жила так, как заслуживает. Поверь мне, пока ты не приехал, она жила счастливо, а сейчас ты все рушишь. Подумай об этом.

Матвей больше не сказал ни слова, молча отошёл в сторону и, засунув руки в карманы, зашагал в сторону участка. А я сел на траву и пытался уложить в голове путающиеся мысли и чувства. Я был как в бреду. Сегодня рухнуло все, в чем я был уверен, посыпалось как карточный домик, сломалось…Теперь нет смысла верить ни в любовь, ни в дружбу, ни в светлое будущее. Я опустился на землю и тоскливо смотрел, как ветер плавно качает верхушки деревьев. Хочу домой, будь проклята эта Москва, вместе с Матвеем, Машкой и нашей Санта-Барбарой.

Глава 20

Маша

- Все нормально? - спросила я у Антона, который насуплено смотрел на дорогу перед собой, глубоко провалившись в свои мысли.

Он отстранённо провернулся ко мне, неуверенно кивнул и снова задумчиво засверлил глазами узкую пыльную тропу. Мы возвращались домой почти на закате, ехали вдоль высокой травы, мелких кустов и зарослей навстречу цивилизации. На заднем сиденье мирно сопела Ира, которая до сих пор не оправилась от вчерашнего выпитого алкоголя. Небо горело красной дымкой озаряя наш путь меланхоличным сиянием. Вокруг все дышало спокойствием и умиротворением, но внутри меня до сих пор полыхал пожар. Со вчерашнего дня я не могла найти себе место и привести себя в равновесие. Я так сильно испугалась за Зуева, что мне казалось мой разум помутился и так и не вернулся к нормальному состоянию. Как же мне стало за него страшно!

А потом мне стало страшно за себя. Антон злился, не разговаривал со мной, а если разговаривал, то хамил или гневно бубнил себе под нос колкие гадости, а потом ещё и позвал на разговор Леху. Не паниковать по этому поводу я не могла, когда ты окутан паутиной лжи, шанс выбраться из неё без проблем сводится практически к нулю. И я чувствовала, что эти проблемы будут, от чего тряслась ещё больше.

После разговора Лёха даже не вошёл к дом, хлопнул дверью машины и уехал, прихватил с собой Игошина, который караулил его у забора с тех самых пор, как они с Антоном ушли в лес. Матвеев тоже вернулся очень злой и агрессивный, но ничего мне не рассказал и я не имею представления, как мне теперь выяснить, что между ними произошло. Мой телефон вчера утонул, телефон Зуева тоже, и даже если он восстановит симкарту, моего номера на ней больше не будет. От того, что я не могу ему написать или позвонить становилось ещё тревожнее и грустнее.

Вернувшись домой мы разошлись по разным комнатам и продолжили играть в молчанку. Мне не нравилось это ожидание неизбежного, лучше бы Антон вывалил на меня свой гнев, мы поругались, а потом помирились и зажили счастливо, как прежде. Но он как будто специально не шел на контакт, заставляя меня волноваться и трястись от напряжения.

На следующее утро мы сидели за столом, увлечённые своим завтраком и все так же не разговаривали.

- Ты так и будешь молчать и дуться на меня? - я не выдержала.

- Даже не знаю, - равнодушно произнес Антон, продолжая намазывать масло на поджаренный хлеб.

- Почему ты злишься? - я делала вид, что не понимаю, что происходит.

- Я не злюсь…

Антон отложил бутерброд и продолжил.

- Как думаешь, в какой момент все испортилось? Почему ты перестала мне доверять?

Он внимательно на меня посмотрел, немного прищурившись и вскинув брови.

- Что ты имеешь в виду? - я пыталась сохранить хорошую мину при плохой игре.