Предумышленное убийство

Я прихватил обрывок с собой.

— Ну что? — спросила Джоанна, когда я сел за руль.

— Вот, посмотри! — Я протянул ей клочок газеты.

— "С" — это, конечно, ты! — сказала она.

— Это у меня не вызывает сомнений. Однако странно, зачем ему понадобилось ехать ко мне. Вот вопрос. И еще один. Машины у него нет, я живу на отшибе, он что, пешком пошел?

— Ты сказал, что Айелло подарил ему машину.

— Майк ее бросил на дороге в горах.

— А если его что-то напугало? Я хорошо знаю его почерк. Ты взгляни — буквы прыгают, неровные... Может, он торопился? Возможно, вспомнил что-то важное?

— Выясним, — сказал я и запустил двигатель.

Чтобы выехать на дорогу, ведущую к моему дому, потребовалось сорок минут. Когда мы миновали дом Нэнси Лансфорд, я вырубил фары. Если Бихринман сообщил Мадонне, что мы оторвались, тогда мой дом — единственное место, куда они наведаются прежде всего. Звезды сияют, луна светит — можно ехать без габаритных огней!

До дома оставалось километра полтора, когда я обратил внимание, что в окнах нет света. «Молодец Майк!» — похвалил я парня. Сообразил, что иллюминация сейчас нам ни к чему. Да и вообще, одно дело, когда в ночи из окон дома открывается панорама города, сверкающего внизу яркими огнями, и совсем другое дело — когда, наоборот, в кромешной тьме дом сияет, как маяк на неспокойных морских просторах.

Во дворе машины не оказалось.

— Наверно, попросил кого-то подбросить его, — предположил я. — Интересно, кто бы это мог быть?

Я поставил джип возле хозблока. Когда мы шагали по дорожке к крыльцу, я громко позвал:

— Майк, ты где?

Ответа не последовало.

— Джоанна, стой здесь, не ходи за мной! — сказал я и, достав из кармана «беретту», взбежал на крыльцо.

Дверь с сеткой была закрыта, но я услышал гул целого полчища мух. Они висели тучей над каким-то мешком, громоздившимся у самого порога. Я открыл дверь, наклонился и в ужасе отшатнулся.

Передо мной, свернувшись калачиком, лежал мертвый Майк. У него был проломлен череп. Штанины брюк, задравшиеся до колен, были мокрыми от крови. Ноги перебиты. Пальцы рук загнуты к тыльной стороне ладоней.

Несчастный Майк! Какие мучения выпали перед смертью на его долю... Кто? Кто это сделал?

У меня за спиной всхлипнула Джоанна. Я выпрямился, обнял ее, повел прочь.

— Это Майк? — спросила она громким шепотом.

— Да.

— Он мертв?

— Да.

— Господи! Боже мой! Саймон... — Джоанна заплакала.

В доме зазвонил телефон. Кто-то дал два звонка и повесил трубку. Неужели это Нэнси?

Я выбежал на крыльцо. Далеко внизу вспыхивали огни на крыше патрульной полицейской машины. Красный огонь, синий огонь... «У-а, у-а, у-а!» — раздавалось в ночи.

— Джоанна, дорогая, у нас всего пять минут, а возможно, и того меньше. Мужайся! Я на тебя рассчитываю. Одному мне не справиться.

— Да, Саймон, да! Что надо делать? Говори...

Я объяснил, и мы успели.

Глава 8

Патрульная машина с мигалками, с кондиционером — словом, вся из себя навороченная — зарулила во двор и остановилась.

Включив повсюду в доме свет, я вышел на крыльцо. Спустя минуту появилась и Джоанна.

Полицейский врубил дальний свет, а затем и прожектор, мощный луч которого, как клинком, вспорол темноту и, застыв в ограниченном пространстве, уткнулся в меня и Джоанну.

Я прикрыл глаза ладонью.

Через пару минут полицейский выключил прожектор и вышел из машины. Он и десяти метров не прошагал, как я его узнал.

Ко мне пожаловал сам Джо Каттер. Шрамы, украшавшие по его милости мою задницу, заставляли меня то и дело вспоминать недобрым словом этого прохвоста.

Волосатый, под сто килограммов весом, ростом не менее ста семидесяти, он смахивал телосложением на пожарный гидрант, а тяжелый подбородок, широкие кости верхней и нижней челюстей, приплюснутый нос, мясистые губы и глубоко посаженные глаза делали его похожим на бегемота.

— Ну, Саймон, как говорится, все путем, все о'кей, — раззявил он свою пасть, блеснувшую хромированной коронкой. — Где он?

— Не понял! — хмыкнул я. — Ты это о ком?

— Брось прикидываться! — хохотнул Джо Каттер. — Майк Фаррелл, где он?

— Откуда я знаю! У меня здесь что, отель?

Я услышал, как Джоанна, глубоко вздохнув, откашлялась. Но в ее сторону я даже не взглянул.

Джо Каттер сплюнул и, выделяя голосом каждое слово, отчеканил:

— Будешь упорствовать — придется произвести обыск. И запомни, Саймон, я просил по-хорошему!

Он затопал к машине и вернулся с полицейским фонариком на пяти батарейках.

— Ты тут не очень-то распоряжайся! — заявил я, спустившись со ступенек. — Вишь какой быстрый! А ордер на обыск у тебя есть? Или, может, ты уже шерифом заделался? Как-никак, я уже давно не в городе живу...

— И с какой стати вы ведете себя так, будто мы дети и играем в прятки? — усмехнувшись, вступила в перебранку Джоанна.

Джо Каттер, покачав головой, состроил мину, свидетельствующую о том, что его терпению вот-вот наступит конец.