Предварительно обречен (СИ)

Я ошарашено оглянулась. Голос был без акцента, а обладатель щуплым светловолосым парнем, немного превосходившим меня по возрасту и росту.

— Я… вызову такси.

Голос прозвучал так, будто я не говорила последние пару лет. Но парень улыбнулся.

— Долго ждать будешь. Поехали, вот моя машина. Тем более, ты без зонта. Если боишься, довезу до ближайшего метро.

При слове «зонт» меня снова залихорадило. Вышли и закурили рядом два китайских мужчины, сокрушаясь, что погулять не удастся. При звуках характерной речи я едва не разревелась.

— Я согласна. Поехали. Пожалуйста.

Он назвался Вовой и оказался очень теплым. Как бы я ни направляла в его сторону иголки, чтобы он не втягивал меня в разговор, он бережно убирал их, все приближаясь убаюкивающими фразами. Я сказала, что только что случилась неприятная ситуация. Он не настаивал на подробностях, но кружил вокруг сути, приглаживая мои скачущие мысли дружелюбной покровительственной ладонью. Может, и к лучшему, что он меня везет, думала я, монотонно покачиваясь в пассажирском кресле, и то, что мы говорим, тоже. Может, и стоит поделиться бедой, говорят же, что мы часто откровенны с теми, кого видим первый и последний раз. Вова смотрел радушными глазами, и я ему рассказала. Все..

8.

— Все равно не подпишу, — снова с улыбкой говорю я.

На журнальном столе, обнажив лживое нутро, лежит договор. За ночь он прирос пунктом о неустойке, которую должна буду заплатить, если откажусь сотрудничать.

— Это юридическая формальность, — повторяет Артем. — Ты ведь и не собираешься нас покидать.

Он сидит напротив, в кресле, расслабленно откинувшись на спинку, нога на ногу, — король серого царства в одеянии свинцовых оттенков, — и в голосе нет ни намека на сомнение. В эту, третью, встречу, слегка подсвеченную утренним солнцем, я наконец отделила юного и знакомого мне Артема от нынешнего. Когда-то его упрямство склонялось перед доводами, он соглашался двигаться, если не назад, то хотя бы в сторону. Теперь же и поведение, и течение речи, и выстуженный взгляд, и даже колкий запах — все кричит, что этот человек видит только свой путь. И никаких больше сдвигов.

— Я согласилась переводить, — надавливая голосом, говорю я. — И готова подписать контракт. Но не на таких кабальных условиях.

Артем морщится:

— Не преувеличивай. Я не могу полагаться только на твои обещания. Речь идет о слишком больших деньгах.

— Тогда просто откажись от меня.

Лицо Артема вздрагивает, но мы притворяемся, что не заметили двусмысленности. Тем более, в кабинете нас трое.

Роман устроился сбоку, и кожаный диван явно низок для него — колени выше груди. Мы с Артемом будто разыгрываем сцену для одного зрителя. Подозреваю, помощника вызвали, чтобы легче было меня усмирить. Хорошая тактика — при постороннем я должна тщательно думать, что скажу, тратя на это часть внимания.

— Эту тему мы обсудили и закрыли, — размеренно, будто ребенку, выговаривает Артем. — А риски я буду уменьшать, даже если тебе неудобно. Не хочу думать о том, о чем могу не думать. Ясно?

Роман шевелится, и скрипящий звук по нервам проходится неумелым смычком.

— Почему его не было вчера? — с вызовом спрашиваю я.

— Лиза, прости. Я выслал конечный вариант поздно вечером, — вклинивается помощник. — С твоими комментариями и новым пунктом.

— Кстати, — переключаюсь я на него. — Ты же говорил, что решишь любую мою проблему. Вот, самое время.

Артем тянет, не скрывая искреннего удивления:

— Ты вроде не был опрометчивым. Откуда такая рискованность?

— Нам же нужна именно она, — просто говорит Роман и подмигивает мне.

Я кладу ногу на ногу, намеренно повторяя расслабленную позу Артема, и заявляю:

— Раз я вам так нужна, убирайте пункт.

Солнечная полоса, постепенно поглощающая поверхность стола, добирается до края договора и запаливает бледный пожар. Глаза Артема светлеют.

— Нет. Но предлагаю расширить его. Нарушаешь договор, платишь ты, выполняешь полностью, и эту сумму тебе плачу я.

У меня перехватывает дыхание. Он псих? Роман реагирует спокойно, будто его босс каждый день раздает миллионы.

— Черт, ты псих? — не сдерживаюсь я.

Артем смотрит на меня, как учитель на несмышленую ученицу, и молчит.

— Напомню, что мы говорим о шести миллионах.

— Именно так, Лиза. Получишь их, когда закончим.

Он снова упирает на то, что я могу сбежать, — совсем разучился доверять людям. И шесть миллионов не жалко отдать за спокойствие. Или столько стоит его страх?

— Ты так боишься отказа, что готов купить меня за такую цену?

— Купить — неправильное слово. И про такую цену тоже неверно. Мне выгодно вовлечь тебя в проект. Результат твоей работы стоит больше.

Я недоверчиво хмыкаю, но Артем неожиданно подается вперед, через стол.

— Могу сказать по-другому, более доходчиво: я хочу иметь тебя в проекте. И готов за это заплатить.