Предварительно обречен (СИ)

Едва меня, укутанную в халат, выносит волна аромата нераспознанных фруктов, на пороге появляются незваные гости.

Деловито заходят. Норка в изящном лавандовом платье и босоножках на каблуках, с обманчиво легчайшим, а на самом деле весьма тщательным макияжем; на локте небрежно свисает фирменный ресторанный пакет. Иринка в пику ей в зелено-кислотном топе и тонких шортах, будто только с пробежки, — хотя какой спорт в полуденный зной, — несколько нервно скинув кроссовки, сразу требует напоить ее холодной водой.

— Выглядишь так себе, — заявляет она, следя, как я достаю бутылку негазированной. — Как будто это у тебя трагедия, а не у меня.

— У тебя нет трагедии, — замечает Норка, водружая пакет на стол. — У тебя есть зависимость, которую ты холишь и лелеешь, маленькая мазохистка.

Иринка фыркает, но в спор не вступает, по опыту зная, что она для прямолинейной Норки слабый соперник. Подруга не считает нужным щадить даже нас, с легкостью закрывая глаза на годы, проведенные вместе. Не один раз уколовшаяся об иглу Норкиных откровений Иринка предпочитает свернуть с дорожки, едва почувствовав жар под ногами.

— Она согнала меня с тренажера, — ябедничает Иринка между жадными глотками воды. — Я тебе говорила, что Вилен подарил мне велотренажер? Нет? Тогда говорю. Заказал прямо оттуда, — глаза Иринки многозначительно поблескивают. — И вот я радуюсь приобретению и кручу педали, а тут она. Насела на меня так, что даже не дала закончить программу. Ни помыться, ни переодеться, сразу погнала к тебе. Гадость какая, теперь от меня несет, как от яка.

— Где ты успела понюхать яка? — тут же интересуется Норка, на что Иринка закатывает глаза.

Под фон привычных препирательств я переодеваюсь в домашний костюм, потом, присев и подперев подбородок рукой, наблюдаю, как быстро Норка достает из пакета восхитительно выглядящие блюда, еще раз обозреваю ее образ женщины, явно собравшейся на свидание, сосредоточенное, излишне бодрое лицо, и меня подбивает волнение.

— Вообще-то я тоже не против узнать, зачем ты согнала Иринку с велотренажера, — беспечным тоном замечаю я, — и по какому поводу пир?

— Пир, скажешь тоже, — отмахивается Норка, заставив стол шеренгами пластиковых контейнеров, и поочередно сдирает с них крышки. До меня тут же доносятся ароматы печеных овощей, дыма и чеснока. — Просто маленький катализатор хороших эмоций. Мы с тобой заслужили.

С этими словами она являет бутылку «Моэт».

«Мы с ней заслужили?»

В неприятных предчувствиях я тарабаню пальцами по щеке. Наряд Норки способствует этому с еще большей силой.

Иринка, пританцовывая с победоносными возгласами, разглядывает бутылку и инспектирует каждый контейнер.

— Ты наконец переспала со своим Артемом? — спрашивает она Норку, доставая желтый сверток рулета. — По этому поводу праздник?

Мы с Норкой одновременно вздрагиваем. Я надеюсь, что в моем случае это проходит незаметно.

— Вовсе нет, — безоблачно отвечает Норка. — Совсем наоборот. Мы сегодня расстались. О чем я, опережая ваши вопросы, не жалею.

Волна страха пригвождает меня к стулу, пока я пытливо рассматриваю ее довольное лицо. Значит, она была у него, наверняка, и наряд был выбран не просто так. Что там случилось? Неужто Артем что-то сказал о нас? Но тогда бы не было такого искрящегося удовлетворения в ее облике.

Иринка меж тем хлопает в ладоши и показывает Норке кулак с оттопыренным большим пальцем.

— Аллилуйя. Он нам вообще не подходил. Хорошо, что ты быстро это поняла. Тем более, он латентный импотент.

— Если нам кто-то не подходит, не значит, что он не подходит кому-то из нас, — резонно говорит Норка. — И я сомневаюсь, что он латентный импотент. Лиза, ты что молчишь? Не будешь комментировать? Думала, порадуешься за меня.

Я надтреснуто улыбаюсь и натыкаюсь на пристальный взгляд.

— Почему я должна радоваться?

— Потому что мы с Артемом прояснили причины, из-за которых решили расстаться.

Черт. Предчувствия оправдываются с каждым новым словом.

Я чувствую, что она намеренно подталкивает меня к вопросам, а потому от них бы держаться подальше, но сила воли дает сбой, и я подчиняюсь Норкиной игре.

— Что за причины?

— Старые причины. Да в общем-то они уже ни для кого не играют особой роли, но закрыть на них глаза тоже неправильно.

— Звучит как-то мутно, — тянет Иринка, танцуя пальцами над контейнерами в поиске удовлетворяющей ее закуски. — Можешь выражаться яснее? Какие старые причины? Он что, женат?

— Ирин, ты бы руки помыла, прежде чем хватать еду, — замечаю я. — Микробов же сжираешь миллионы.

Иринкина рука прытко оставляет в покое еду.

— Точно. Совсем забыла. Пока педали крутила, так проголодалась, оказывается. А тут эти мишленовские радости. Ладно, пойду мыть руки.

— А ты и помойся заодно, — вставляет Норка, — чтобы мы не нюхали за обедом яка.

Иринка грозно зыркает на Норку, но спрашивает, где ей взять большое полотенце. К слову, никакими животными, ни травоядными, ни хищными от нее не пахнет, запах спорта надежно перекрывает медово-персиковый аромат «Килиан».

Как только Иринка скрывается за дверью ванны, я спрашиваю:

— Что тебе сказал Артем?