Предварительные решения

– Ну кто-то же должен ответить. Но если начинать сейчас, то даже его не расстреляют, а просто понизят; считай, жизнь ему спасешь.

– То есть моя роль – утопить начальника Главного управления ВВС РККА?

– Да нет же! Твоя роль – за несколько месяцев из аморфной, почти не связанной массы авиасоединений создать структуру, способную дать отпор люфтваффе. Справишься – спасешь и сослуживцев, и себя с семьей. А до кучи еще жизни сотен летчиков и десятков тысяч мирных жителей.

– А Рычагов?

– А замерзший младший лейтенант Кошляк?

Оба командира замолчали, вымотанные нервным тяжелым разговором.

– У тебя, конечно же, есть план.

– Относительно тебя или ВВС?

– Давай сначала про авиацию.

– У меня есть общая концепция, но претворять ее в жизнь придется тебе. И сразу скажу, до начала войны всё ты не успеешь.

– Обнадежил.

– Борис, будь добр, принеси портфель, – крикнул Самойлов вглубь салона.

Один из сопровождающих майора поднялся и направился к ним, держа в руках портфель непривычной угловатой формы. При ближайшем рассмотрении Яков с удивлением понял, что это скорее переносной сейф, обтянутый кожей, да еще пристегнутый довольно толстой цепочкой к запястью Бориса.

– Так, так, стоп, – запротестовал Смушкевич, увидев, как майор вытаскивает из «сейфа» картонную папку, – давай вкратце, своими словами самое основное.

Не спеша убрав папку обратно, майор чуть пожал плечами, как бы извиняясь перед сопровождающим.

– Зато ноги размял, – улыбнулся в ответ Борис.

Дождавшись, когда боец вернется на место, майор повернулся к Якову.

– Первое. Дисциплина. Дураки должны отсеяться, а предатели и лентяи, если таковые окажутся, должны бояться не выполнить приказ.

– Так понимаю, ты не сомневаешься, что и первые и вторые будут. И как же я их заставлю эти приказы выполнять? Сейчас, как мы видим, с этим не очень.

– Если необходимо, направь своего человека в штаб каждого корпуса, каждой авиадивизии, и пусть там знают: малейший саботаж или трусость закончатся трибуналом. Если надо, с Берией согласуй.

– Не слишком ли круто забираешь, товарищ майор? – Смушкевич поежился, начиная нутром осознавать, что Виктор ему не врет и не запугивает. Если весной количество аварий увеличится, то дело и для него, и для Павла Васильевича Рычагова реально может кончиться скверно. А с чего бы им не увеличиваться, если самолеты зимой практически не летали. А каков реальный налет летчиков, он знал лучше Самойлова и без всяких справок и комиссий.

– То есть жалованье получать, летную пайку жрать да кожаные регланы носить – это мы можем, а ответственность нести нет? Один пропущенный к городу вражеский бомбер – это же целый квартал! Или цех, или мост! Нет у нас времени миндальничать, как ты не понимаешь?! Палкой! И по башке!

– Хорошо. Понял я твою мысль. Не скажу, что вот сейчас ее полностью разделяю, но дисциплину нужно укреплять, это однозначно. И если понадобится, то меры будут жесткие. Дальше.

– Второе. Создание воздушных армий по принципу «один фронт – одна армия».

– Это мы с тобой обсуждали, я не против. Но, сам понимаешь, не мне это решать.

– Но ты должен поставить вопрос ребром и давить. Как компромисс – можно создать сначала пробную армию в одном из особых округов. Да и опыт есть.

– Армии особого назначения, которые в прошлом году переформировали в авиацию дальнего действия?

– Да.

– Хорошо. Кстати, помнишь в Монголии к штабу ВВС был приписан летчик, который на «Дугласе» летал?

– Весьма смутно.

– Александр Голованов, здоровенный такой. Его фото даже на обложке «Огонька» опубликовали, как «летчика-миллионера»!

– Голованов? Слушай, я же хотел с ним поближе сойтись, да все руки не доходили. Потом ранение это. Ну и что с ним?

– Не поверишь! Очень башковитый мужик оказался. Работал до недавнего времени в Москве в управлении ГВФ. Так вот, он настаивал, что обучение летчиков дальней бомбардировочной авиации совершенно недостаточно.

– А сейчас не настаивает? Почему?

– Так я ему посоветовал письмо лично товарищу Сталину написать.

– И?

– И теперь он командир 212-го полка дальнебомбардировочной авиации в звании подполковника.

– Вот оно что. Надо с ним незамедлительно познакомиться.

– Познакомишься. Что у нас дальше?

– Дальше у нас унификация авиадивизий. Никаких смешанных, только специализированные.

– Координировать совместные действия таким дивизиям будет сложнее.

– В рамках воздушной армии самое то.

– Когда эти армии еще будут? Короче, я твое мнение услышал, пока отложим. Давай дальше.

– Звено из двух «двоек».

– Согласен.

– Радиофикация. Нормальная рация должна стоять на каждой машине. На каждом мало-мальском аэродроме радиоузел с рацией. Что у нас сейчас, ПАР?[66]

– Да. Только где их напастись на все аэродромы-то?

– Требуй! Кроме аэродромов, посты ВНОС должны быть оборудованы радиосвязью.

– Всё, всё, всё! Хватит! Я уже понял, что ты смерти моей хочешь!

– Да знаю я, какая в стране напряженка со связью. Провода плетеного и того нет. Яков, ты должен костьми лечь, но авиацию связью обеспечить.

– Это нереально. Летчики сами не включают рации, там же сплошной треск.