Предвечный трибунал: убийство Советского Союза

14:29. Филатов – Карпецу: «Товарищ подполковник, обнаружили цель в районе границы над нашей территорией в районе трассы на Хельсинки, азимут 360, удаление 65, привел в готовность одного»[192].

14:32. Карпец – Черных: «Что там, в районе коридора?»

Черных – Карпецу: «Да ничего там нет, стробом срезается, какую-то ерунду подхватили, может быть, метео?»

14:35. Черных – Карпецу: «Давай выдадим боевым?»

14:38. Черных – Карпецу: «Не знаю, что это. Ничего там такого нет, по ветру пузырь[193] запустили… Сейчас вот выдам[194], и черт его знает».

Карпец – Черных: «Пока не выдавай».

14:39. Черных – Карпецу: «Отметка идет, как от цели, хоть убей».

14:43. Черных – Карпецу: «Так что будем делать?»

14:45. Карпец – Черных: «Давай, выдавай».

14:48. Карпец – Филатову: «Воздух!»[195]

Итак. В 14:33 (через четыре минуты после обнаружения цели!) два пилота истребителей-перехватчиков МиГ-23М доложили о готовности к взлету. Еще спустя пару минут они могли обнаружить Руста и разметать в кровавые клочья. Так что качество работы советской ПВО было высочайшим!

Подгадил лишь один подполковник. С приказом взлетать он медлил целых пятнадцать минут, пока цель не ушла в зону ответственности другого соединения. И лишь тогда Карпец доложил об инциденте вышестоящему начальству.

Он тянул до последнего. Почему? Просто хотел перекинуть ответственность на соседа – или состоял в заговоре?

В 14:37 цель получила общесоюзный боевой номер 8255. Радиотехнический батальон классифицировал цель как легкомоторный самолет и вел его до 14:56, после чего тот исчез с экранов.

Но тут же возник на экранах соседей. Руста вели непрерывно, до самой Москвы – однако случилась неразбериха, и его перестали идентифицировать как ту самую цель, замеченную еще Дильмагомбетовым. И вели, и потеряли одновременно.

Так бывает: ведь радар ловит множество объектов. Военные и спортивные самолеты, сельскохозяйственная авиация, вертолеты милицейские, спасательные, строительные; дельтапланы, метеозонды, стаи птиц, даже облака… Поди разбери, что именно означает точка на экране!

Около 15:00 (данные расходятся) летчик-истребитель А. Пучнин видел самолет Руста и имел полную возможность его сбить. Но такого приказа не получил.

В 19:00 Руст приземлился на Большом Москворецком мосту, ловко проскочив между проводами, и докатился до собора Василия Блаженного, где вылез и начал раздавать автографы обалдевшим москвичам. Вскоре его арестовали.

Что здесь странно?

Во-первых, мастерство. Безупречная ориентировка в новой для него местности, еще и в облачную погоду; чкаловский пролет между проводами – и это подслеповатый пилот-любитель??

Во-вторых, время. Взлетел он в час с небольшим (данные расходятся), сел в семь – значит, потратил 6 часов без малого. Расстояние от Хельсинки до Москвы 893 километра[196]. Решаем простейшую школьную задачку, получается скорость 150–160 км/ч. А крейсерская скорость «Сессны» 220 км/ч. Почему летел так медленно?

– Сначала он направился в сторону Стокгольма, а значит, увеличил расстояние! – воскликнет внимательный читатель.

Верно! Двадцать минут он летел мимо – впрочем, Стокгольм не в противоположной стороне от Москвы, а вбок. Значит, он успел добавить примерно 53 километра, и общая длина маршрута получилась 945 км (чтоб стало ясней, смотрите на карту). Так скорость выходит около 165 км/ч – опять-таки заметно ниже крейсерской.

Лететь столь медленно нет смысла. Отсюда возникла версия, что Руст шел с нормальной скоростью, но на час с небольшим приземлялся в районе Старой Руссы. Зачем? Добавочно запутать ПВО: чтоб его самолет уж точно не идентифицировали с тем, который засекли у границы.

Если так, то это снова действия профессионала, а не лопоухого выпускника аэроклуба.

В-третьих, помехи. В районе Осташкова одновременно с ним на радаре появились еще шесть целей. Полковник А. Рудак считает, что это были малоразмерные шары, специально запущенные для дезориентации ПВО. Пикантная деталь: в точке их возможного запуска тогда находилась группа… западногерманских туристов!