Предвестник

Алекс помрачнел, но промолчал.

— Помнишь мой сон в детстве, где мужчина был в маске из дыма и сжигал кого — то?

Алекс прищурился.

— Смутно, — он сделал глоток из чашки. — Это было давно.

— Что ж, у меня был этот же сон. Но в этот раз с другой точки зрения.

— Смотрел пьесу с другого места?

— Нет, — Дилан покачал головой, — я словно играл в этой пьесе другую роль.

— Объясни.

— Когда сон был впервые, я был ребенком, наблюдавшим убийство. В этот раз, — он сглотнул, — меня сжигали, — он резко выдохнул.

— Это нормально для повторяющихся снов…

— Нет, ты не понимаешь, Алекс, — перебил он, тело дрожало. — Дело не в том, что я видел сон дважды. Я видел его в разном возрасте. Человек, которого сжигали во сне, юноша с рыжими волосами, был моей старшей версией. Мне снилась смерть мой старшей версии, когда я был ребенком, но я не знал, что это был я, потому что не знал, каким буду, когда вырасту.

— Дилан…

— И он кричал мне не смотреть, а я не понимал, почему. Какое ему дело, что я увижу, как он умирает? Какое ему до меня дело? Я годами не понимал этого, а теперь понял. Потому что он знал… Моя старшая версия знала, что произойдет. Он знал, потому что видел этот сон в детстве. Он пытался оградить меня от…

— Дилан… успокойся, — Алекс поднял руку.

Дилан успокаивающе вдохнул, тело дрожало на выдохе.

— Это прошло по кругу, Алекс.

— Дилан, это классическая иллюзорная корреляция: ты ложно думаешь, что вещи связаны, но это может быть не так. И когда люди попадают в эту ловушку, они делают все, лишь бы доказать связь.

— Ты шутишь? Ты говоришь мне, что эти два кошмара не имеют значения?

— Да, конечно, значение есть, но оно может быть не таким, как ты думаешь.

Дилан расправил плечи, ожидая, когда Алекс объяснит ему.

— Думаю, нам стоит подождать, пока пройдут выходные, — Алекс сделал глоток.

Дилан нахмурился.

— Почему?

— Потому что для тебя это всегда сложное время.

— Я в порядке, — Дилан сказал это холоднее, чем планировал. — Просто скажи это.

Алекс посмотрел на Дилана, взглядом моля его закрыть тему.

— Алекс. Что?

Алекс опустил чашку на столик у кресла и переплел пальцы.

— Думаю… возможно, что в тебе затаилась вина из — за смерти матери. И этот Жнец — то, как ты справляешься с этой виной.

Дилан отклонился. Слова Алекса ударяли беспощадной волной.

— Что ты говоришь?

— Подсознание и эмоции часто воплощаются во снах.

— Думаешь, мой разум создал Жнеца, чтобы наказывать меня за убийство матери?

— Дилан… — Алекс нахмурился.

— Что? — Дилан повторил его выражение лица.

— Не очерняй себя.

— Разве я это делаю?

— Звучит, будто ты — убийца. Это не твоя вина. Роды рискованны, несмотря на современную медицину…

— Ты только что сказал мне, что я придумал убийцу, чтобы наказывать себя за смерть матери. А теперь говоришь не винить себя?

— Я говорю, что ты, возможно, испытываешь вину…

— Я не чувствую себя виноватым! — рявкнул Дилан.

Алекс сжал губы, а потом отвел взгляд.

Дилан смотрел на него, глаза жгло.

— Думаю, мне пора идти, — сказал он, когда Алекс стал размытым. Он не успел осознать, а уже бежал изо всех сил к входной двери.

Глава 10 Справляясь

Дилан вышел из «Bella Gelateria» с парой вафельных рожков с лучшим мороженым в городе, приготовленным вручную. Он пошел к гавани, где напротив терминала с круизными кораблями расположился ванкуверский конференц — центр.

Он прибыл к развилке и начал озираться в поисках Ромера, заметил его в центре у входа. Он не только выглядел забавно в плохо сидящей форме охранника, но и выглядел ужасно скучающим.

Но, как Дилан и надеялся, стоило Ромеру его заметить, он просиял.

— Лучше бы одному из них быть моим, — Ромер вышел из здания и скрестил руки с властным видом.

— Я думал, у тебя уже будет перерыв, — Дилан добрался до него.

— Я опоздал сегодня на работу из — за тебя, — он схватил рожок с бельгийским шоколадом из руки Дилана. — Так что перерыва нет, — он облизнул подтаявший край.

— Нам нужно поговорить, — Дилан вытащил ложечку из своего с солеными орехами и облизнул ее. — Но в уединенном месте.

Сидя на мягкой траве на крыше центра, Ромер доедал рожок.

— Пока все не усядется, — сказал Дилан. — Так для нас лучше.

— Если так говорит твой папа, — Ромер лег, скрестив руки за головой.

— Мне тоже это не нравится, но с институтом архитектуры и всем остальным, может, ты не хочешь быть втянутым в это, — отметил Дилан.

— Если я поступлю.

— Поступишь, — не отступал Дилан. — Боже, ты веришь мне насчет вкладов, но не в этом?

— Это другое.

— Я не хочу тебя утешить. Ты гениален. Они должны гордиться, что получат тебя.

Ромер невольно улыбнулся.

— Я тебе не снился поступившим? — он повернулся к Дилану. — Я, доделывающий проект за полночь, или как — то еще?

— Нет, — Дилан рассмеялся. — Но я мог упустить это на лекарствах, так что…

— Чертовы лекарства, — Ромер тряхнул головой. — Ты лучше без них, — сказал он с сочувствием, а не отмахиваясь.

— Но ты сказал, что это плохая идея.

— Я много говорю, — дразнил он.